Сокол Спарты. Конн Иггульден

слова того, кто из-за голода зимой никогда не выставлял из дому ребенка. Конечно, они важны. Ваше золото оплатит выучку спартанцев, даст нашему народу мирно жить в долине Эврота. За шестьсот лет, что мы обрели свой путь, ни одна иноземная рать не вторглась в долину Лакедемона. – Он сделал паузу, оглядывая царевича. – Хотя персы подошли ближе других.

      Кир склонил голову, принимая рассчитанный на такую реакцию комплимент.

      – Это так. Но я имел в виду тебя. Ты служишь ради золота?

      Клеарх подался вперед, уперев руки в колени.

      – Все мои люди в возрасте от двадцати до шестидесяти. Во славу Лакедемона мы проводим в походах и сражениях по сорок лет, ибо слава эта как… вода, проливаемая на горячий камень. Ее нужно все время пополнять, иначе исчезнет, как не бывало. Такова суть жизни Спарты.

      – Ну хорошо. А когда ты вернешься после того, как отслужишь? Что тогда?

      – Когда мы вернемся, нас будут вдоволь кормить и оставят в покое, хотя мальчишки насмехаются над старыми солдатами, когда те спят. Но так было испокон – все юнцы глупы. – Он с улыбкой провел рукой по лбу. – Я еще не видел в мире уклада лучше, чем наш. Да, твое золото покупает мои услуги, но соль не в этом. А в том, что у тебя будет удовольствие видеть спартанцев в бою. Это дар редкий и стоит больше, чем просто монеты. Начать с того, большинство людей видит его только раз, не более.

      Он с победной улыбкой откинулся на стуле, а Кир улыбнулся вместе с ним, теперь уже без утайки.

      – Вина! – хлопнув в ладоши, крикнул он слугам. – За этот редкостный дар мы должны поднять чаши.

      Когда он повернулся к спартанцу, его лицо стало серьезным.

      – Благодарю тебя, архонт[19]. Слыша твои слова, я лишь сильнее тоскую по Анаксису.

      – Сражайся с пылом, и, возможно, однажды ты скажешь ему об этом сам, – сказал Клеарх.

      – Я персидский царевич, хотя в этом году мое положение, возможно, пошатнулось.

      – В Аиде есть и царевичи. Одного или двух я отправил туда лично.

      – Я смотрю, ты забавляешься за мой счет, – заметил Кир незлобиво.

      – Да, сын царя. – Спартанец отпил из своей чаши и причмокнул от удовольствия. – Мне знакомо это вино. Оно из моих краев.

      Кир улыбнулся, довольный, что его добрый жест не пропал даром.

      – Оно создано солнцем, почвой и виноградной лозой.

      Он поднял чашу, а с ним и Клеарх.

      – За тех, кто ушел до нас, – сказал спартанец. – Да увидимся с ними вновь.

      Не говоря больше ни слова, они содвинули чаши и выпили их до дна.

      5

      Ксенофонт открыл дверь и ступил внутрь, придержав ее спиной. Вид у молодого человека был сердито-взъерошенный, а плащ в темноватых пятнах. Пока он переводил дыхание, с плаща на каменный пол стекло что-то мокроватое и с гнилостным запахом.

      Хозяин домишки – немолодой коренастый афинянин с рябой лысиной, проглядывающей из венчика седых волос, – поднял голову от столешницы с зелеными стеблями и листьями лавра, на которых он разделывал макрель. Несмотря на возраст, мужчина смотрелся весьма крепко – сильные руки, бочковатая грудь и ноги с кривинкой,

19

Высшее должностное лицо в древнегреческих полисах; в широком смысле часто употребляется как «командир», «начальник», «предводитель».