Ночь – мой дом. Деннис Лихэйн

совсем уж неподходящими.

      – Со мной она становилась другой. Не такой, какой она себя показывала остальному миру. Со мной… как бы сказать… она была какой-то более мягкой.

      – Получается, ты любил не ее, а ту, которой она могла стать.

      – Откуда тебе знать?

      Отец слегка наклонил голову:

      – Ты – ребенок, который должен был закрыть собой пустоту между твоей матерью и мною. Ты это чувствовал?

      – Об этой пустоте я знал.

      – А раз так, ты видел, сработал ли этот план. Люди не исправляют друг друга, Джозеф. И не становятся чем-то еще, они всегда такие, какие есть.

      – Я в это не верю, – ответил Джо.

      – Не веришь? Или не хочешь поверить? – Отец прикрыл глаза. – Каждый вдох и выдох – это чистое везение, сынок… – Он открыл глаза, в уголках они порозовели. – Все человеческие достижения зависят от везения: нужно, чтобы тебе повезло родиться в нужном месте в нужное время и иметь нужный цвет кожи. А если хочешь разбогатеть, тебе должно повезти, чтобы ты прожил достаточно долго в нужном месте и в нужное время. Ну да, вся разница в количестве труда и в таланте. Они очень важны, ты сам знаешь, что я не стану с этим спорить. Но основа всех жизней – везение, удача, случай. Хорошие и дурные случайности. Везение – это жизнь. Жизнь – это везение. И как только ты поймаешь удачу, она тут же начинает просачиваться сквозь твои пальцы. Так что не трать душевные силы, не тоскуй по мертвой женщине, которая вообще не была тебя достойна.

      Джо стиснул зубы, но произнес только:

      – Человек сам создает свою удачу, папа.

      – Иногда, – согласился отец. – Но чаще удача создает человека.

      Некоторое время они сидели молча. Сердце у Джо никогда так не колотилось. Обезумевший кулак, бьющий в грудную клетку. Сердце походило сейчас на что-то чужое и постороннее. К примеру, на бродячую собаку дождливой ночью.

      Отец взглянул на часы и убрал их в жилетный карман.

      – В первую же твою неделю за решеткой кто-нибудь наверняка станет тебе угрожать. Сразу же. В его глазах ты увидишь, чего он хочет, пусть он даже этого и не скажет.

      У Джо мгновенно пересохло во рту.

      – Тогда кто-нибудь еще, славный малый, заступится за тебя во дворе или в столовой. И после того, как свалит первого, он предложит тебе свою защиту до конца твоего срока. Так вот, Джо, послушай меня. Его-то ты и бей. Бей так, чтобы он больше не смог опять набраться сил и побить тебя. Цель в локоть или в коленную чашку. Или и туда и туда.

      Сердцебиение Джо стало отдаваться в артерии на шее.

      – И тогда они от меня отстанут?

      Отец натянуто улыбнулся и собрался было кивнуть, но тут улыбка погасла и кивок замер.

      – Нет, не отстанут.

      – Как же их остановить?

      Двигая челюстью, отец какое-то время смотрел в сторону. Когда он снова перевел взгляд на Джо, глаза его были совершенно сухими.

      – Их ничем не остановишь, – ответил он.

      Глава седьмая

      Пасть тюрьмы

      Расстояние от окружной тюрьмы Саффолка до Чарлстаунского исправительного заведения составляло немногим более мили.