Эффект Нобеля. Андрей Владимирович Кадацкий

уперся взглядом в семиярусное строение из красного кирпича. «И зачем здесь поставили жалкое подобие Пизанской башни?»

      Подошел мужик, забежавший поперед гида. Отколупнул штукатурку, подмигнул юноше:

      – Скоро рухнет.

      – Никогда. – Стас почесал под носом.

      – Это почему же?

      – Вы устойчиво стоите на ногах?

      Незнакомец отпрянул в стойку, готовясь к обороне.

      – Не бойтесь. – Сорокин раскрыл ладони. – Вы стоите устойчиво, пока проекция вашего центра тяжести падает в площадь ступней.

      Юношеская рука очертила контур – от левой ноги к носку и пятке правой.

      – Вы наклоняетесь. – Калтыжанин подал корпус вперед. – И все равно устойчивы – центр тяжести, по-прежнему, внутри. Упадете, только если центр тяжести выйдет за площадку. Это я вам как инженер говорю.

      Южанин сильно подался вперед, теряя равновесие, выставил ногу:

      – Точно также и башня… Поэтому ни пизанская, ни архангельская, ни эта башня, никогда не упадут. Если, конечно, фундамент не размоют грунтовые воды или еще что…

      Мужик опасливо выслушал тираду, но, заслышав призыв гида – «по автобусам», моментально ретировался.

      Подошли другие под предводительством экскурсовода:

      – А это знаменитая башня «Сююмбике». На сегодняшний день, отклонение шпиля от вертикали составляет метр девяносто восемь сантиметров. Сложено очень много легенд об этой архитектурной постройке, и все они связаны с именем последней казанской царицы…

      Иоанн IV сидел на постели в ханских полатях. Рядом, опершись на руку и выглядывая из-за плечика, блестели глазки Сююмбике.

      Вожделение застлало очи, царь кинулся на прелестницу. Уста искали уста. Та податливо прилегла под напором, отвернула личико, молвила с укоризной:

      – Негоже так, государь. Обещал женой сделать, а берешь, как девку на игрищах.

      Иоанн отпрянул.

      – Считай – жена мне! Не сумлевайся! Сказано, значит, так тому и быть. Слово царское! Только дай мне испить мед твоих чар…

      Царь снова потянулся. Но Сююмбике привстала, мягко отстранила порыв, прикрыла белую грудь.

      – Хочу, чтоб все было честь по чести. Свадьба. Пир горой. И еще…

      – Что еще? Говори. Все сделаю!

      – Хочу, чтоб башню построил. В семь этажей. Чтоб выше всех и вся Казань, как на ладони. В семь дней управишься?

      – Что за каприз, как говорят французы?

      Сююмбике глянула с вызовом.

      – Хочу проститься с моим народом. И чтобы меня отовсюду видать. Неужто не осилишь? Или только рушить могете?

      – Да я всю Казань заново отстрою! Знаешь, какие у меня мастеровые?! Ух!

      – Вот я и говорю…

      Иоанн положил перст на алые губки ханской жены, прислушался, аккуратно поднялся с постели. На цыпочках прокрался к двери. Резко распахнул. Хрясь! Прям по глазу Глазатому.

      – Ты что ж, ирод! – вскричал царь. – Еще и подслушиваешь?! Иди сюда, я тебя Слухатым сделаю!

      Ваня убегал, увещевая:

      – Для