Москва – Таллинн. Беспошлинно. Елена Селестин

стене. Или лежал на полу?

      Стас услышал слова, о которых мечтал двадцать лет:

      – Тэре, Лариса.

      «Я еще не умер, – подумал он, – а уже встретил ее. Значит, просто не успел умереть».

      Господи, как страшно было бы с ней встретиться. Неужели ангелы начертили схемы наших жизней так, что они опять пересеклись? Конечно, у Ларисы огромная загадочная жизнь, трудно себе представить сколько людей и событий крутилось вокруг нее эти годы. Она изобразит радость, предложит отправиться к ней домой знакомиться с семейством. Пить чай. Может, в Эстонии не пьют чай? Кофе. Почему-то я уверен, что у нее есть семья. Я не смогу отказаться от приглашения: увидеть ее и сразу расстаться выше моих сил. Птица пролетела по небу; в одну сторону, потом совсем быстро, – в другую. Я способен только фиксировать и затем рассматривать снимки, годами недоверчиво рассматривать снимки со следами стремительной птицы. Потому что я оцепенел. Что если Лариса не летает больше? А я сам?

      Он сказал бы ей о своем страхе.

      – Мне тоже кажется, если повернуть голову вот так, ты можешь исчезнуть, отвечала Лариса.

      – Никогда. Это ты можешь, мне было так больно!

      Потом они оказались вдвоем на улице и не знали, что делать.

      – Ты когда…?

      – Сегодня утром.

      – Где твои вещи?

      – При чем здесь вещи, Лариса.

      Они шли, не глядя друг на друга; смотрели вперед, пытаясь угадать будущее.

      – Кто первым начнет рассказывать? – спросил Стас, не выдержав безвоздушного молчания.

      – Эта улица называется Лаборатоориум.

      – Знаю. Я искал тебя здесь.

      Они бродили вдоль моря, гуляли в парке. Раньше никогда не ходили рядом, Лариса всегда шла быстрее, чем он.

      – Ты приехал в первый раз?

      – Я приехал сразу, когда потерял тебя. Ползал здесь, раненый. Если ты действительно живешь в этом городе, должна была видеть следы знакомой крови на тротуарах.

      – Если бы ты был здесь тогда, мы не могли не встретиться, – я год встречала почти каждый поезд. У меня была такая болезнь – ждать тебя, встречать и провожать московские поезда. Казалось, через них я общаюсь с тобой. Поездная зависимость.

      – Я приезжал в 86-м, потом еще три раза. Дважды прилетал на самолете. Уже без надежды, я перестал верить. Решил, что придумал нашу историю. Вернее, преувеличил ее значительность.

      – Ты сказал глупость.

      – Ну ладно.

      – И все же решил еще раз попробовать?

      – Иногда дается, когда перестаешь надеяться.

      – Главное – дожить до того времени, когда дается.

      «Господи, сделай так, чтобы у нее не было ни мужа – и никого, – взмолился Стас. – И как я смог выжить в предыдущей жизни без нее?».

      – Ты, хоть иногда, представляла нашу встречу?

      – Часто.

      Она погладила его руку, Стас хотел взять ее ладонь и поцеловать, но не посмел. Большим блаженством было бы сейчас оказаться вдвоем в постели, он позволил себе представить их