Красная икра – 1. Записки сахалинского таёжника. Восьмая книга. Валерий Михайлович Маслов

больше котельной. Клуб тоже твоя работа, да?

      – Ну работа то не моя, Быковчане сами разбирали да на Буранах доску увозили, я только добро давал. А ты что Тимоха работал в Корсаковском леспромхозе? – Женя почему-то насторожился.

      Почему-то! Не чего себе почему-то, столько доски пропить. В пору за голову хвататься, караул кричать, да в Найбе топиться. Как с леспромхозом рассчитываться? А сторож всего лишь почему-то насторожился!

      ***

      Парниша прошел до места, где стоял балок пихтоварщиков. – Вот здесь Женя, что стояло? Да ты не переживай, я не с народного контроля, такой карательной организации уже нету, а жаль!

      – Ну когда я пришёл работать в котёльную там уже нечего не стояло. В девяносто втором масло пихтовое не делали. Слушай, а ты не охотник?

      – С чего ты взял? Нет не охотник, ружья то у меня нету.

      – Стоп, стоп, стоп. Я слышал от наших мужиков про собаку Мурку. Я ещё удивлялся, мол, собаку Муркой назвали. Но, правда, рассказывали про рыжую собаку. Ты бригадиром пихтоварщиков был, да?

      – Не был я бригадиром, но вес в бригаде имел о-го-го! Все ваши леспромхозовцы по поводу масла пихтового обращались только ко мне. Да, была у меня Мурка рыжая.

      – Так ты значит Чапая хорошо знаешь, Солому?

      – Васька, разумеется, знаю, ещё бы не знать. А вот про твоего Солому в первые слышу.

      – Да вон у него изба, – Жека показал рукой на распадок речки Куйбышевка.

      – Чего? На Куйбышевки Генкина изба.

      – Всё правильно. Генка то повесился, а Солома его ученик.

      – Ну что Генка повесился я в курсе, а такого его ученика Солому не знаю и даже от Васька не слышал. Допустим в девяностом, да и девяносто первом у Генки не было не каких учеников. Может, потом появился, может, даже видел, мимолётно встречался? Я охотников здесь не знаю, ведь я Южанин.

      – А Васька, откуда знаешь?

      – Васёк тоже не Быковский, он Анивский, а теперь Южанин. Чапай товарищ мой, я на Десне два года промышлял, он меня соболевать учил.

      – Ну ты значить свой. У тебя хлеб есть, а то я уже забыл, как хлеб выглядит. Чаёк можно и с блинами попить.

      Парниша вытащил булку хлеба.

      – Ты суп будишь?

      – С чего суп?

      – Какой ты разборчивый! Вода тушёнка и рис.

      – А вода кипячённая! – парниша засмеялся. – Ну ты и рассказал состав супа.

      – Всё правильно, вода на первом месте. Какой же суп без воды? Небоись, вода кипячённая.

      – Ну тогда наливай.

      – Пойдём в балок, там посуда, стол, нары, короче, все условия. Сюда я пока не успел стол с лавками вынести, рановато ещё, свежо на улице кушать, – Женя взял кастрюлю с супом, пошёл по тротуару проложенному у шеренги финских балков. Больше тротуаров нигде нет, основная часть тротуаров видать за эти годы на дрова ушла.

      Парниша надел рюкзак, прихватил кипящий чайник, направился следом за местным сторожем. Да уж, таких сторожей надо сразу к снеке ставить. Вот это он насторожил!