Невероятные происшествия в женской камере № 3. Кира Ярмыш

периной, и Аня скорее съезжала с нее, чем вставала. Деревянный пол обжигал холодом. Аня торопливо одевалась, умывалась ледяной водой, которая непременно мочила рукава и затекала за воротник, и выбегала на улицу. Стоял апрель, и все вокруг казалось молодым и ослепительно чистым: высоченное небо, лужи, подернутые хрупким льдом, изморозь на только что проклюнувшейся траве, дома в солнечных бликах. Аня бежала по улице, дыша глубоко, насколько хватало легких. Она глядела вокруг и не могла наглядеться, но, словно на контрасте с этой торжествующей ревущей красотой, чувствовала себя крохотной и сокрушительно одинокой.

      Она добегала до дома, где ночевали Саша с Соней – Аня ночевала в другом, потому что здесь на всех якобы не хватало места, – и они вместе завтракали. Потом они шли в Сашину школу, где все учителя норовили затащить его на свой урок, чтобы предъявить классу как живой пример важности образования. Они пили чай с завучем, заходили к кому-нибудь в гости, а потом Саша водил их по окрестностям, показывая местные достопримечательности вроде заброшенных гаражей или тарзанки над речным обрывом.

      Только однажды они ночевали вместе. В тот день они отправились в соседнюю деревню в гости к очередному Сашиному дяде. Это был особенно шумный и пьяный вечер – пить начали засветло, гудели всю ночь. Саша посреди пиршества вдруг захотел сходить в баню, объявил, что растопит ее сам, и пропал – утром выяснилось, что, доковыляв до бани, он мирно уснул на лавке. Пока он оставался в доме, Соня не отходила от него ни на шаг. Аня смотрела на них, не отрываясь, пока не поняла, что больше не вынесет.

      Она вышла на улицу и села на крыльцо. К ней тут же подбежала огромная белая собака. Собаку звали Астра, и с ней первым делом знакомили всех гостей: то ли чтобы они не пугались, то ли чтобы она их нечаянно не загрызла. Астра ткнулась носом в Анин лоб, позволила обнять себя и покорно стояла, пока Аня заливалась слезами от ревности, злости и разочарования. “Астрочка, – шептала она, зарываясь лицом в густую собачью шерсть, – ну как же так? Как это все получилось?”

      Потом сзади послышались шаги, и Аня отпрянула от собаки. Та мгновенно растворилась в темноте. Рядом на крыльцо села Соня. Она была в каких-то десяти сантиметрах, и Ане казалось, что они сидят так близко, что та сейчас оставит на ней ожог. Аня с трудом подавила в себе желание отодвинуться и спросила с вызовом: “Где же Саша?” Соня пожала плечами: “Где-то ходит”. Она произнесла это так мягко, что Ане захотелось выть. Разозлившись на собственную слабость, она резко спросила: “Неужели ты способна протянуть без него целых пять минут?” – “Я решила, что мне намного важнее побыть с тобой”. Аня не выдержала и посмотрела на нее. Сонины волосы казались позолоченными в свете, льющемся из приоткрытой двери, а взгляд был такой ласковый, что Аня почувствовала, как в ней все тает и осыпается. Она поскорее отвернулась и, демонстративно шмыгнув носом, сказала что-то грубовато-веселое. Соня рассмеялась. Это был ее самый лучший смех, которым она раньше всегда