Пути Миритов. Холод знамений. Дана Канра

чего в таком случае девица Борген явилась в лагерь? Ради того, чтобы поддразнить его и снова убежать? Если да, то она не так уж и умна, рискуя попасться в руки бродивших поодаль солдат, если же нет, то ее любовь верна. Позже, возвращаясь в Эрту, Мартин не переставал думать о нелегкой судьбе Саманты Борген, и все сильнее убеждался в том, что каждый раз при встрече с ней делает правильный выбор. Вот только от сестер Эртон ему совсем не стоило уезжать, раз наглая аранийка решила продать соотечественникам Фиалам и начать с Эртвеста.

      Только поделать что-либо с этим досаднейшим обстоятельством Мартин Дальгор, служивший верой и правдой западной армии, уже не имел права. Одно он знал наверняка: они обязательно еще встретятся с любимой. И лучше поздно, чем рано.

      Глава 10. Камилла Моранси

      Медленно приближающийся конец первого осеннего месяца не принес в королевский дворец ничего нового: пажи и фрейлины все так же чинно ходили по просторным коридорам и саду, время от времени переглядываясь и перемигиваясь, подобно отпетым заговорщикам, состояние раненого короля улучшалось. А Камилле Моранси, ее фрейлинам и камеристкам ничего иного не оставалось, кроме как отсиживаться в круглосуточно охраняемых покоях, проводя однообразные дни в неведении и тоске. После нападения на Виктора никаких других чувств молодая женщина не могла испытывать, но не переставала надеяться на милосердие судьбы.

      Жизнь, ставшая в одночасье унылой и лишенной всякой радости, вяло плыла мимо больших светлых комнат, за окнами которых все чаще хмурились серые тучи. Сезон осенних ливней подкрадывался все ближе, а это означало, что совсем скоро прогулки королевы и ее фрейлин будут ограничиваться лишь посещениями зимнего сада. Милые Лилиан Аллен и Кэтрин Шелтон развлекали ее беседами, как могли, иногда по очереди садились за лютню, и Камилла ценила эти их старания, однако не переставала отчаянно желать скорейшей поимки человека, осмелившегося напасть на своего государя.

      Еще год назад она всей душой верила в храбрость и решительность герцога Анвара, но когда старинный кинжал вернули в королевскую сокровищницу не по его заслуге, а благодаря чистой случайности, надежда на способность южанина хоть как-то повлиять на скверное положение дел испарилось, будто белое облачко знойным днем в Эн-Мериде. И в то же время Аминан Анвар не был в этом виновен, как и все они.

      В полдень двадцать четвертого дня месяца Осеннего Тепла она выслушала от королевского лекаря слова о своей возможной беременности, и после непродолжительного осмотра осталась один на один с ворохом смешанных чувств и мыслей. В груди словно развязался тугой узел, стало легче дышать, а потом из-под плотной завесы сомнений прорвался слепой пьянящий восторг, ведь если королева родит наследника, это даст надежду на лучшее будущее всему Фиаламу.

      Но первенцем может оказаться и девочка, с помощью которой, наверняка, Виктор пожелает укрепить дружественные отношения с Белыми Островами или Летонией, ведь дочери только