Два мира. Миров А.Я.

пятно, которое при определённом ракурсе, казалось, нахально подмигивает.

      ЕГО МИР. Глава 2

      – Слушаю! – пробасил в трубку Бунин.

      – Вась, ты там уснул?

      – Да иду уже.

      Раньше последнюю фразу собеседника непременно венчали бы короткие гудки. А теперь несуразная тишина. Или ваш друг просто сделал паузу, или же эта тишина имеет значительно более длительный характер, и вам следует перезвонить, если желание говорить ещё осталось. Раньше....

      Лобовое стекло беспрестанно обнимали снежинки. Вечерние прохожие по возможности обнимали друг друга в знак противостояния обледенелому бездорожью. Меня обнимали только мысли – моя единственная твёрдая опора в мягком, проваливающемся слое действительности.

      – Уф, скользко как! На пороге чуть не нае… не на…енто самое, – Вася отдал всего себя в распоряжение автомобильного кресла, с угнетающим для любого владельца звуком захлопнув за собой дверь.

      – Вася…. Легче! Это же не ваш Уазик.

      – Ох, простите, товарищ капитан, мы люди простые, к дорогим машинам не привыкшие, – Бунин драматично положил правую руку на то место, где в его теле, если верить патологоанатому, должно было быть сердце.

      – Работать надо, Вася, тогда и будет, к чему привыкать.

      – А давно ли ты, Роман Дмитрич, пробовал жить на ментовскую зарплату? –он самодовольно взбирался на своего любимого коня «Я почти честный мент, мне платят мало!». – Ну вот тупо прожить: похавать там нормально, за хату заплатить?

      – Не плачь, Вася, ты же офицер.

      – Не плачу, Рома! Я не плачу и они не платят! – Бунин от души засмеялся.

      Вася вообще давно живёт по принципу «Сам себя не рассмешишь – никто не рассмешит». Самостоятельный такой комик российского МВД.

      – Так, сейчас прямо, потом второй поворот направо.

      – Ты пробил их хоть? Особенно вторую?

      – Чистые как спирт – не привлекались, не участвовали.

      – Ага, как спирт. Больничный. Если под больничкой подразумевается психиатрическая! – веселился Бунин. – А кем работают?

      – Работают никем, коллеги, так сказать. А сам чего не пробил? Мало ли, чья эта дочка.

      – Да у меня эта дочка молчала как партизан на допросе. А мне и пробивать особо было некогда. Проверка, сам понимаешь. Но информатор слил, что обычная, с деньгами порядок. Не олигарх, но на откуп Василию Михайловичу должно было хватить. И хватило бы, – распалялся Бунин, – Если бы не благородный Роман Дмитрич из Управления.

      – Вася, заканчивай проповедь по безвременно ушедшей взятке, приехали. Вот эта улица, вот этот дом.

      – Вот эта тёлка, что я влюблён, – капитан манерно испоганил известную песню.

      – «Тёлка»? Вася, не позорь мундир.

      – Так я его, мундир этот, почему, думаешь, не ношу? Да чтоб не позорить!

      От Бунинского гогота голова обещала начать болеть. А голова – не люди: слово своё сдержит.

      – Вась, угомонись, сейчас уже должны подойти. Видишь их?

      – Не, дай Бог, не придут!

      Заставить