Два мира. Миров А.Я.

давшую о себе знать вследствие чуждой физической активности.

      Чиркнул спичкой, оградив ладонью сигарету от воображаемого ветра, и закурил с видом утомленного жизнью человека, который слишком много пожил на этом свете, и вообще «вам не понять».

      – Майора тебе дали что ли?

      – Всему своё время, Вася. А завтра у нас с тобой двойное свидание.

      – С кем? – Бунин от удивления поперхнулся дымом.

      – С девушками.

      – Я понял, Рома, с какими?

      – Ну как с какими?! С гражданкой Леоновой и гражданкой Котовой.

      – Дурак. Я серьёзно.

      – И я.

      Вася застыл, забыв, что в процессе курения втягиваемый дым хорошо бы выпускать.

      – Ром, ты дебил?

      – Нет, я дурак.

      – Ром….

      – Вась, ну тебе сколько уже? К сороковнику? Пора бы не только с начальством взаимоотношения налаживать.

      – Королёв, я тебе сказал, я с этой ненормальной никуда не пойду. Она же реально в УСБ написать может. Типа я её изнасиловать хотел. То есть ей мне мозг насиловать можно, а….

      – Да никуда она не напишет. Тем более на тебя. Ну испугалась девчонка, поняла, что ты бабла хочешь. А откуда у них бабло? Ты их шмотьё видел?

      – Я, Рома, по шмотью не спец.

      – Не суть. Просто поверь на слово, денег, тем более лишних, чтобы вот так вот спонтанно подарить некоему капитану Бунину, у них нет. Кстати, надо пробить подробнее, кто они и зачем.

      – Зачем что?

      – Зачем всё, Вася. Зачем абсолютно всё.

      Бунин насупился, недовольно прижимая окурок к пережившему не один допрос хрусталю. Очевидно, что спонсором его эмоциональной реакции был совсем не дым, испускаемый остатком сигареты в борьбе за своё прозаичное существование.

      – Вась, ну нормальные же девчонки. Симпатичные, земные, неискушённые, мамо-папой не угрожают.

      – Ну тебе-то нет! А меня эта психическая Мальвина чуть на нары не отправила, – он рассмеялся, радуясь скорее вернувшемуся чувству юмора, что отходило некоторое время назад по своим делам, нежели перспективе нового свидания со слишком «борзой», по его терминологии, барышней.

      – Марселина! Вася, заучи. А то, если облажаешься, заяву на тебя вместе с ней катать будем.

      – Смешно, Королёв. Завтра один и пойдёшь. Будете там смеяться втроём. Не знаю, дойдут ли твои шутки до этой с анашой, но Мальвина обязательно поржёт. И, да, ППСникам простава с тебя! Раз уж ты такой благородный.

      – Бунин, не нервничай, всё с меня – и хлеб, и зрелища. И всё, что захочешь. Но меру знай –а то сам знаешь, куда напишу.

      – Ты достал уже, писатель!

      Вася поднялся с места и оценивающе окинул свой кабинет, мысленно задаваясь извечно-русским вопросом «а всё ли я взял?». Устало накинул куртку на плечи и лениво продолжил:

      – День дебильный сегодня: проспал, потом эта проверка, хрен ли им спокойно не сидится? Еле форму свою отыскал. Забыл, что она вообще у меня есть. Целый день ходил перед начальством, важностью отсвечивал. Думал, хоть вечером расслаблюсь.

      Предугадывая свою следующую мысль,