С нами Бог. Виктор Васильевич Свинаренко

и всего-то за каких-то четыре месяца. Попомните, господа, не такие ещё жертвы будут, проснётся, всколыхнётся и взбунтуется Русь. Придёт новый восемьсот двадцать пятый год, тогда не смели царизм, ныне сметут. На сцену выйдут новые патриоты… Вот тогда держитесь…

      – Что ж так хмуро и печально, Борис Владимирович? Я другое слышал. Позвольте, – обращаясь с просьбой перевести разговор на другую тему, обратился Мишарин к поручику.

      – Извольте, кто ж вам не даёт, уважаемый Павел Никанорович. За хорошим разговором дорога скатертью лежит.

      – Вот и прекрасно, любезный Борис Владимирович.

      Обменявшись любезностями, Мишарин повёл рассказ.

      – В первых числах ноября в некоторых центральных газетах промелькнуло короткое сообщение «Петроградского телеграфного агентства» о том, что, отрезанные в середине сентября три эскадрона нашей кавалерийской дивизии, 19 октября «вынырнули» из лесов Келецкой губернии Привислянского края царства Польского и снова присоединились к нашей наступающей армии.

      – И что из этого? – хмыкнул поручик. – Мало ли кто и откуда выныривает во время войны, всех героями не назовёшь. Обязанность наша такая… родину защищать!

      – Так-то оно, конечно, так, только дело тут не только в самих героях, а сколько в том, какое они оказывают влияние на человеческие массы. Согласитесь, поднимая в людях патриотизм, они ведут страну к победе.

      – Да разве ж я отрицаю роль героизма в поднятии народного духа, уважаемый Павел Никанорович, – примирительно проговорил поручик. – Отнюдь… Извините за полемику. Так что же вы хотели нам рассказать, послушаем с превеликим удовольствием, хотя, честно говоря, сейчас меня мало что может удивить.

      – Я находился в Варшаве, – кивнув в знак примирения, продолжил рассказ Мишарин, – когда по ней разнёсся слух, что командир одного из тех эскадронов вместе со своим подразделением находится в городе. Эта весть взволновала меня, и я незамедлительно пустился на его поиски.

      Ротмистра Беккера нашёл собирающимся в путь. Представился корреспондентом губернской газеты и пристал к нему с просьбой – поделиться своими переживаниями во время пятинедельных скитаний по тылам германской армии.

      На мою просьбу ротмистр беспомощно развёл руками, и я увидел, что в его глазах промелькнуло самое откровенное уныние.

      – Если рассказывать всё подробно, то на это уйдёт полдня и материала наберётся на объёмный том, а я, к сожалению, не имею достаточно времени.

      – Да-да, конечно, понимаю, – ответил я. – Но и вы поймите меня. Россия должна знать своих героев. Я могу следовать с вами некоторое время.

      Ротмистр с улыбкой посмотрел на меня и проговорил

      – Верхом?.. Но у вас, насколько я вижу, нет ездовой лошади, а у меня нет свободной.

      – Да, конечно, но, может быть, вы найдёте хотя бы полчаса. На чём же, если не на примерах героев должно