С нами Бог. Виктор Васильевич Свинаренко

пулями, потом в штыковой атаке.

      Вот уже 3 дня не раздеваюсь. Сплю по 2 – 3 часа в сутки, ем, как попало, но, странное дело, чувствую себя бодро и вполне здоровым. Дни здесь стоят теплые, иногда жаркие, а ночи холодные. Сегодня в полдень пришел на позицию дезертир немец, стал на колени, поднял руки кверху и сдался.

      – Что хотите, делайте со мной, – сказал, – а воевать сил больше нет.

      Отправили его к нам в тыл, а там, знамо куда, в Россию».

      На следующий день прилетели немецкие аэропланы и сбросили на русские позиции бомбы. Двадцати трехлетний солдат Смирный был смертельно ранен, через час, не приходя в сознание, умер.

      Пафнутий и Агнесса

      (Рассказ)

      Корреспондент газеты «Губернские вести» Коробейников Пафнутий Иакинфиевич сошёл с поезда на станции Варшава в приподнятом настроении и тотчас пошёл искать попутный транспорт в город Люблин, откуда – с двухдневной остановкой – опять-таки на авто ехать до Ярослава полгода назад занятого русскими войсками.

      Всё складывалось благоприятно, транспорт от Варшавы до Люблина был найден, два дня в городе прошли с пользой, – был написан небольшой очерк, но, продолжая путь до конечного пути – Ярослава, автомобиль встал.

      – Что-то с мотором, – сказал шофёр и предложил Коробейникову идти до города пешком. – Вряд ли справлюсь к вечеру, а вы уже к полудню будете на месте. Отсюда недалече уже, вон… – шофёр кивнул в сторону города колышущегося в мартовской дымке, – каланчу видно.

      – Я-то что, а вот как вы, мил человек? Может быть какую подмогу выслать, как прибуду в город? – спросил Коробейников.

      – Не надо. Не отремонтируюсь, кто-нибудь подцепит и дотянет до города. Здесь часто ездят машины. Спасибо, Пафнутий Иакинфиевич. Идите, не переживайте за меня и не теряйте время. Всё будет прекрасно.

      – Вот я почти и на месте. Слава тебе, Господи! – окинув взглядом, пригород города, проговорил Коробейников и, не выпуская из рук саквояж, – единственный свой багаж, пошёл в сторону небольшой площади видневшейся по ходу движения. – Авось найдётся приличный экипаж, чтобы доехать до гостиницы, – подумал.

      Хороший экипаж найти не удалось, поэтому Пафнутию Иакинфиевичу пришлось ехать в крестьянской телеге, за которую ему пришлось заплатить как за поездку в карете. Но это не убило в нём прекрасное настроение. Некое внутреннее чувство подсказывало ему, что всё сложится хорошо, и даже более того – прекрасно и счастливо.

      Он ехал, мурлыкал какую-то незатейливую мелодию, посматривал по сторонам, стараясь запечатлеть в памяти все мельчайшие подробности жизни польского города, и большего счастья ему не было нужно. Не упал он духом даже тогда, когда в единственной в городе работающей гостинице не смог снять номер.

      Все номера в ней были заняты, а других приличных гостиниц, как стало понятно ему, в городе не было. Нет, гостиницы, конечно,