Всадник между небом и землёй. Александр Викторович Каминский

гаремом калифа Гаруна-Аль-Рашида. Однако освободитель всё не являлся. Лет так через тысячу долгожданного спасителя чародей готов был наградить Вечной Молодостью. Через две – властью над всем Миром. В результате, отдохнув от мирской суеты в течение, буквально, астрономического периода времени, бедный джин поклялся тому счастливчику, который его найдёт, оторвать руки и ноги и, по урезанию языка, отправить за пределы Солнечной системы.

      В нашем случае Роман не дошёл ещё до этой экстремальной фазы, а потому просто поглядывал на часы – друзья опаздывали. Заниматься ничем не хотелось, так что он изредка ходил проверять баню, опять возвращался в тёплую кухню и, напевая себе под нос, лениво посматривал в окно. Дорога была пуста.

      * * *

      Мороз всё крепчал. Гремя цепью и пуская пар из широкого влажного носа, Шарик совершал рейды туда-сюда возле будки, но ни в будке, ни тем более на улице согреться не мог.

      – Какой мороз! – ворчал он. – Безобразие, куда смотрит правительство!

      Прошлёпав ещё пару кругов по снегу, пес, наконец, запрыгнул на будку и стал соображать, не теплее ли здесь, чем внизу.

      А в это время в подвале происходили весьма странные события. Чёрный Кот, которого Роман называл не иначе как «Котя», и Чёрная Кошка, которая всегда недовольно фыркала, когда к ней обращались на «ты» и называли Леркой (она была аристократических кровей), так вот, Чёрная Кошка и Чёрный Кот мирно беседовали в темноте подвала. Они сидели на старой фуфайке рядом с пышущим жаром котлом отопления и совещались.

      – Послушайте, миледи, – урчал Чёрный Кот, – мы должны проучить, наконец, это

      отродье, эту мерзость…

      – Гарстон, ты сидишь точно на моём хвосте.

      – О, виноват, пардон!

      – Если ты имеешь в виду Крысу из углярки, то могу тебя обрадовать, – Чёрная Кошка сладко зевнула, – она погибла во время испытаний на прочность – хозяин уронил на неё станину компрессора… Ах, это был дерзкий, но удачный эксперимент!

      – Н-да… Но так всё равно, я не об этом! Ты же знаешь, в девяноста процентах из ста, когда я говорю о мерзости, я имею в виду этого треклятого Шарика, чтоб он околел, этого симулянта!

      – Ну, тише ты… Шарик – это действительно… э-э…асоциальный элемент.

      – Да какой там элемент, моя пышечка! Это ж сволочь самая настоящая, по нему ж давно эксперимент на ударную вязкость плачет!

      – Ну, завёлся… Я бы не в жизнь не стала марать руки об эту псину, но…

      – Но её надо уничтожить!

      – Нет. Сегодня 31 декабря как ни как.

      – Ну?

      – А под Новый год из Двери всегда кто-нибудь да выходит – вспомни позапрошлую зиму. А в прошлый Новый год в форточку Михалыча…

      – Ой, и не напоминай…

      – … со стороны города влетал костюм.

      – У Михалыча дом ещё похлеще нашего, – содрогнувшись, проворчал Чёрный Кот, – у нас-то хоть одна Дверь, а у этого бедолаги их три! Как он вообще там живёт, не пойму…

      – Для