Дитя Ветра. Савелий Меркулов

провела Рассказчику по голове – «Не утомился?» – задумкалась – «Уж четыре пятьдесятъ три…света что в час по полуночи» – вспомнила что едва ушла из дому.

      Лори уняла Юну – «Кто Твои родители?» – объятием.

      Рассказчик – «Происхожу от беглых итальянских евреев: прабабушка с прадедушкой прознали про прозаизирование Жизни здешней – и произвели матерь мою кошку» – балуется?

      Юна – «Уверена: Твоя мать не кошка – но очень красивая женщина» – представила себя кошкой и пожелала остаться в обличии новоизбранном.

      Рассказчик – «Многие столбенеют – и смущают – и смущаются» – и смутился.

      Юна – «Хи-Хи» – разделила смуту.

      Рассказчик – «Дочерь тех отправилась во странствия – первая волна хиппизма, круги барабанные, облака гашишные, Хендрикс, Джоплин, Морриссон, – великие наркоманы» – ностальгия по незастанному – «Встретила гитариста – посредственного ныне, востребованного годами теми» – криводушие – «Брала уроки скрипки и превзошла возлюбленного – сонаты Паганини тому не по уму/рукам/губам/зубам. Зависть взяла своё, возлюбленный променял скрипку на клавикорд а бабушка вышла за учителя – студента той самой Консерватории» – рассказал им, нам и себе.

      Лори – «Консервативно» – кулачки на бока.

      Рассказчик – «Беременность проявилась позже, фальсификация. Розовое мясо – в лице моём и плоти остальной – потянулось к шести струнам, нежели к четырём; мать воззлилась, отправила гитару в печь а меня – на языковедения, – так время рассеялось чтоб отправиться мне на зов утраченного: музыкальную школу закончил заочно, отправился в училище в двадцать; Консерватория, – из презрения к породителю: эдипов комплекс по-музыкальному. Где ни будь, призрак – тень примитива – даёт знак: “часть Тебя – не Ты”» – и вспомнил свои однажды.

      Юна – «Кто учил Тебя?» – жизнеутвердительна.

      Рассказчик – «Гений» – добропамятен – «Однажды, встретились после расставания многолетнего» – над однажды.

      Лори – «Ммм…» – поиграла бровками.

      Рассказчик – «Интересно, окажись он моим породителем. Пили вино – белое – в общежитии Консерватории. Делились ответами и общались, общались, – рассказывал о студентах, когда едва мыслилось обучиться здесь.

      Сэнсей слушал мои эскизы – и произведения, играл джаз – и Классику, на моей шестиструнке-акустике-путешественнице: спасла от холода, голода, забытия, нищеты и безверия, – Музыка даровала Высшее, когда остальное и остальные непреклонны с отказом. Сэнсею понравилась моя техника – усовершенствовавшаяся – и переиначения некоторых из произведени его репертуара. Многословно – и Художественно» – закрыл глаза ладонью – «Сэнсей облокотился об окно и обратился к коллеге-трубачу: мы имеем дело с самоучкой, стремящимся стать профессионалом; всё что у него есть – год – даже меньше года – моих занятий – и Любовь к Музыке» – руки дрожатъ – «Затем – череда полубеспамятства до беспамятства – занимался не помня себя; скитался