Шаровая молния. Петр Анатольевич Елизаров

уж и плохой, как все судачат? Уже позже Юля призналась самой себе, что волей-неволей прониклась к Витьку Ретинскому. Да что тянуть кота за хвост! Втюрилась наша Юлька в Витю.

      После такого Леша пребывал в приятном оцепенении и радости за друга, поэтому, не привыкнув останавливаться на достигнутом, принялся подливать масла в огонь. Похлопав подошедшего Витю по плечам, он сказал:

      – Что ж, неплохо! Молодца! А теперь… ты просто обязан проводить ее до дома.

      Ретинский еще не оправился от танца, а тут такое.

      – Ага, что еще предложишь, стратег?

      – Спор предложу, – азартно заявил Вершинин и спрыгнул с коня. – Спорю, что наш скромняга Виктор Андреевич Ретинский ни за что и ни при каких обстоятельствах, даже самых приятных, не сможет замутить с потенциальной золотой медалисткой Юлией Николаевной Кудрявцевой, – торжественно огласил условия он и протянул руку Ретинскому.

      Осознав, что подобные условия нагло и развязно вызывают его на зрелищное соревнование, Витя игриво ответил другу:

      – Посмотрим, как ты запоешь, когда это станет былью, – произнес Витя. – А что, если я замучу с нашей отличницей?

      – На это и расчет! – уговаривал его Вершинин, подмигнув другу.

      И Витя решил пойти ва-банк, набравшись смелости и решимости и откинув все предрассудки в сторону:

      – А вот возьму и замучу! – весело заявил Ретинский и протянул руку Вершинину.

      – Дерзай! – раззадоривал его Алексей.

      – И замучу! – крикнул Ретинский. – И тебя не спрошу!

      Пожав руку другу, Витек кинулся весело танцевать. Вершинин побежал за ним и запрыгнул на его спину – в таком вот виде они и принялись ржать, крутиться и прыгать в толпе танцующих.

      Дальнейшие события не имеет смысла описывать, можно огласить всего лишь результат: в этом году Витя и Юля отмечали три года с тех пор, как они вместе. И никто ведь не ждал, что, благодаря неловкому спору двух закадычных друзей, все так обернется: у двоечника Витька получится заинтересовать Юлю Кудрявцеву, понравиться ей, у них завяжутся крепкие взаимоотношения, будет любовь… Вершинин с тех пор наслушался, как Витек, только разговор заходил о Юле, неестественно благотворил ее милым голоском, так ему не свойственным.

      Машина еще не успела остановиться, а Витек, будто забыв, что вытворял ночью, этим самым голосочком из окна машины уже принялся вести разговор со своей любимой:

      – Ой, зайка, ты уже проснулась?

      – Да, – недовольно ответила Юля, посмотрев на него испепеляющим взглядом. – И, между прочим, уже сготовила завтрак. А тебя все нет. И всю ночь не было, а я у родителей специально отпросилась, – набивала себе цену Кудрявцева, – чтобы с тобой побыть. Вместо этого я прихожу к тебе домой, вижу пустую неубранную квартиру и твой простывший след. В итоге весь вечер я просмотрела телевизор. А знаешь, что я делала ночью?! – нападала на беззащитного Витю она. – Всю ночь я валялась в твоей холодной постели одна… без тебя!

      После