Нашествие хронокеров. Александр Соловьёв

человек, такой же, как мы. Он спасся, и мы должны его впустить.

      – Кто там? – спросил я, вырываясь. За дверью молчали. Я повернулся к Мире. – Муж?

      – Нет! – По ее лицу пробежала тень.

      – Значит, друг?

      Ужас на ее лице сменился холодным выражением.

      – Это мой бывший муж, – сказала она.

      Мира на минуту задумалась и вдруг резко оттолкнула меня от двери.

      – Все. Разувайтесь. Позже уйдете.

      Стук в дверь повторился.

      – Эй, вы!.. Скорей!.. Я же сейчас умру от всего этого!..

      Мира подозрительно на меня посмотрела. Я развел руками.

      – Если не верите мне, мужу своему поверьте. Пусть даже и бывшему.

      Мира вспыхнула, с яростью отшвырнула мое пальто, подошла к двери вплотную и крикнула:

      – Эй! От чего ты там сдыхать собрался?!

      За дверью послышался вой, перешедший в сдавленные рыдания.

      – Мирочка… Прошу тебя… Это просто кошмарный сон… Я все видел! Слышишь? Все исчезли! Машины растаяли! Моя машина тоже растаяла! Понимаешь? Открывай же! Открывай! Открыва-а-ай!!!

      Невидимый гость опять забарабанил в дверь, теперь он уже не останавливался, бил изо всей силы и охрипшим голосом непрерывно кричал: «Открывай!».

      – Тьфу ты, бред какой-то, – буркнула Мира и посмотрела на меня растерянно.

      – Впусти его, – попросил я. – Пожалуйста.

      Девушка минуту поколебалась, затем сказала, пожав плечами:

      – Если что, пеняйте на себя.

      Она быстро повернула защелку, и дверь тут же распахнулась.

      В прихожую, чуть не сбив нас обоих с ног, ввалился громила, каких я еще в жизни не видел. Он захлопнул за собой дверь и, глядя на нас с выражением крайнего ужаса, простонал:

      – Что ж это такое?!

      Великан был непропорциональным: никаких признаков шеи, на огромные плечи посажена приплюснутая лысая голова, кожа на лбу собрана в толстые складки, глаза маленькие, раскосые, – они непрерывно бегали от Миры ко мне и обратно. По щекам его текли слезы.

      – Что ж это такое? – Он сделал шаг в мою сторону. Меня поразил его плащ: чуть ли не до пола. – Все умерли!

      Великан протянул ко мне руку, и я непроизвольно сжался, увидев внезапный испуг на лице Миры. Но гость сказал:

      – Я – Федор. Как хорошо, что вы не умерли! Я ведь думал, и здесь никого уже нет.

      – Ростислав. – Я пожал ему руку.

      Громила быстро повернулся к Мире.

      – Спиртное есть?

      Девушка стояла с растерянным видом.

      – Кажется, – прошептала она. – А у меня же Рома… на работе…

      – На работе… – глухо повторил Федор.

      Он, не разуваясь, пошел на кухню.

      – Всё, понимаете, как бы выцветает… – послышалось оттуда. – Или растворяется. Сперва это хорошо было видно. Потом темно уже стало… Ни фонарей, ни светофоров, и вообще ни хрена не разобрать.

      Загремела посуда.

      Я последовал за Мирой. Войдя на кухню, мы увидели Федора. Он стоял на коленях перед холодильником и, выдвинув лоток, вытаскивал бутылку водки.

      – Н-не знаю… куда нам теперь-то… – пробормотал