Нашествие хронокеров. Александр Соловьёв

но никто не идет на мой зов. И вдруг свеча гаснет. И снова веет холодом – странным, запредельным, пожирающим…

      Что-то сверхъестественное, чудовищное слопало свечу и обитателей дома!

      Я отпускаю решетку и бросаюсь бежать.

      Несколько секунд я бегу, ничего не видя, затем решаю двигаться к жилым шестиэтажкам, стоящим на этой же стороне, но вдруг – интуитивно – кидаю взгляд на дом Миры. О, черт! Все окна в доме черны.

      Выбегаю на середину Пречистенки и во весь голос кричу:

      – Мира!

      Эхо разносится над домами и затихает.

      – Мира!.. – снова ору я.

      Но балконная дверь не издает скрипа, не происходит никакого движения в окне на пятом этаже. Я застываю один посреди немой, померкшей Москвы, в которой кишат невидимые пятна, пожирающие реальность.

      Отчаяние вспыхивает внутри. Рушится стена, отделявшая разум от очевидного факта, который я до сих пор не мог принять.

      Произошла катастрофа, и неведомая стихия поглотила людей.

      Как быстро и беззвучно все произошло!

      А может, я погиб в той драке, и теперь моя душа обречена скитаться по пустым улицам моего подсознания до тех пор, пока оно не растворится в небытии?

      – Мира!

      Я устремляюсь к дому, и по всей улице слышно мое тяжелое перепуганное дыхание, похожее на стоны умирающего.

      Споткнувшись, распластываюсь на асфальте, тут же вскакиваю, не обращая внимания на немоту в коленях, бросаюсь к центральному входу.

      Дверь заперта!

      Кидаюсь в обход, запинаюсь о бетонный цветочный горшок, падаю на металлический заборчик, ударяюсь грудью, взвываю от боли, вскакиваю и, задыхаясь, несусь мимо мертвых окон.

      Не помня себя, я заворачиваю во двор, мчусь мимо машин, забегаю в подъезд и, перепрыгивая в темноте через несколько ступеней, спешу наверх.

      Я поскальзываюсь и сбиваю себе голени, путаюсь в этажах и стучу во все двери, что попадаются мне на пути и, наконец, чуть не сшибаю с ног Миру, которая ждет меня на лестничной площадке.

      Некоторое время я не мог говорить. Меня трясло. Я стоял на площадке рядом с девушкой, держа ее за плечи, и тяжело дыша.

      Приходя в себя, я соображал, как рассказать Мире об исчезновении людей и не знал, с чего начать.

      – Почему свет выключен? – наконец спросил я.

      – Мешал смотреть в окно, – сказала Мира.

      – Хоть бы в коридоре оставила!.. – рассердился я. – Я-то подумал, что тебя тоже пятна съели.

      – Что? – Мира с некоторым раздражением отстранилась. – Какие пятна?

      – Невидимые, – сказал я.

      Девушка молчала с минуту, затем сказала:

      – Зайдите.

      Она вошла в прихожую, включила свет и, развернувшись, уставилась на меня.

      – Что еще за пятна?

      – А бог его знает… – сказал я, щурясь от света. – Какая-то аномалия… Может, новое оружие массового уничтожения… Американцы или арабы… У меня пока нет объяснений. Все произошло незаметно. Не знаю, успели ли уехать те люди, что садились в машину… Я никого не встретил.