Жили-были…. Юрий Николаевич Николаев

говорит Обида, – стало быть, ты на весь свет в обиде?

      Нахмурил Федот свой лоб.

      – Стало быть – так.

      – А на себя, Федотушка, ты не в обиде?

      – А за что мне обижаться-то на себя?! Вот ты скажешь тоже! Я же со своей головой дружу, уж как-нибудь я с ней договорюсь!

      – Я вот тут, Федот, подумала и решила: а поживу-ка я у тебя, нам вместе хорошо будет! Вот только сестёр кликну, а то мне одной скучно будет.

      – А кормиться ты чем будешь? У меня каждое зернышко на счету, лишние рты не прокормить.

      – Не переживай, Федотушка, корми нас обидками горькими, завитками чёрными, да стыдобой постыдной – как-нибудь проживём!..

      – Гляди, пока с тобой болтал – соседские гуси весь огород мой потоптали! – спохватился Федот, – ну теперь, Обида, я и на тебя обижен!

      Вот как теперь жить-то после этого! А?

      Вечер десятый

      Если присмотреться, то в деревне тоже немало хорошего. Воздух такой, что аж голова кружится, особенно после мегаполиса, продукты свои – без химии всякой и люди здесь какие-то все добрые, непосредственные, как дети. Я с дедом этой мыслью поделился, а вечером гадал – какая же сказка может быть у него на эту тему?! Это же мои ощущения, мои эмоции…

      А дед, как всегда, на уровне!

      Сказка девятая

      Сделка

      Было да прошло и быльем поросло, вспоминать грех, только из песни слов не выкинешь…

      Поехали как-то Иван да Федот в город, на базар. Дело обычное, для мужика привычное.

      А как приехали, так и разошлись в разные стороны, у Федота одни думки – у Ивана другие: Иван в первую очередь младшенькой своей хотел свистульку расписную найти, а Федот – себе любимому – шапку соболью.

      Идёт Ивашка-расписная рубашка по базару, на товар посматривает, приценивается, языком цокает, интересно ему всё.

      Ходил-ходил – устал. Зашёл в тенёк, сел на пенёк, сидит – на торговый люд посматривает.

      Вдруг подсаживается к Ивану старикашка какой-то. Тоже видно устал. Сморщенный весь, мрачноват, крючконос, бородой оброс. Сидит себе спокойно, клюкой по земле возюкает.

      Ивану как-то жутковато стало, неуютно рядом. Хотел он только встать и отойти от греха подальше, как старикашка вдруг говорит:

      – Покупаешь, чего, али продаёшь?

      – Хожу-брожу-прицениваюсь, – отвечает Иван.

      – А где ж твои деньги-то? – спрашивает старик.

      – А вот они! – хлопает Иван себя по карману, – а почто интересуетесь?

      – Нет у меня интереса, да только разве с такими деньгами – разве что путное купишь? Такому молодому, да здоровому, да собой пригожему мешок денег – в три пуда надо, чтоб по базару погулять!

      – Скажешь тоже, в три пуда… – улыбается Иван, – это ж мне десять лет пахать надо, чтоб накопить столько.

      – А зачем пахать?.. – старик обернулся к Ивану, – когда зараз получить можно.

      Озадачился Ивашка.

      – На убивство какое али другой грех – не пойду!

      – Зачем сразу