Волчьи выродки. kotskazochnik.ru

перед вами шляпу, – заговорил он голосом покорного слуги, – вы были правы!.. Как только вы покинули кабинет, у пациента непроизвольно из груди вырвался вздох облегчения. Такое мог бы заметить даже неискушённый в психиатрии человек. Пациент, как вы изволили заметить ранее, абсолютно здоров! Но, я вам скажу, это прекрасный актёр!.. А вы, осмелюсь доложить вам не без восхищения, вы отличный психолог! Снимаю шляпу, Иван Николаевич! – в очередной раз склонил он голову. – И простите меня, старика, за предвзятость… Старею, ничего не поделаешь, – развёл он руками.

      – Ничего страшного, Вадим Сергеевич, никто из нас, как говорится, не застрахован от ошибок, – поспешил успокоить разволновавшегося старика полковник. – И да здравствует эксперимент! Общими усилиями мы вывели на чистую воду симулянта… Ну-ка, верните мне сюда этого больного! – обратился он с приказанием к дежурному конвою, который уже снова стоял в дверях кабинета.

      И опять, уже в третий раз, перед ним предстал «тронувшийся умом» узник. Он, как и прежде, безупречно играл свою роль сумасшедшего, но первые же резкие ноты железного голоса офицера СМЕРШа заставили его вздрогнуть.

      – Вот что, артист, – громогласно обратился к нему Жогов, – сейчас ты мне расскажешь, кто ты есть на самом деле! И всё без утайки!.. А если будешь продолжать гримасничать, то я тебя расстреляю, как буйнопомешанного, покушавшегося на жизнь офицера… то есть на меня! – сверкнул он на него своим хищным взглядом. – А если ты будешь со мной откровенен, то, даю слово, останешься жив и как тяжело больного психически обещаю отправить тебя в колонию трудового режима, оттуда после лечения, через пару лет, ты вернёшься домой!.. Ведь именно этого ты добивался, играя роль сумасшедшего? Не так ли, Санько?!

      – Моя фамилия не Санько, – устало, с надрывом сказал узник. У него мгновенно перестали дрожать веки, дёргаться верхняя губа, а взгляд стал ясным и измученно тоскливым. – Моя фамилия не Санько, а Бородин… Бородин Алексей Всеволодович, 1920-го года рождения, родом из Узловой Тульской области, – неторопливо начал рассказывать он.

      – А почему ты записан под чужим именем?

      – Это очень долгая история… Может, я присяду? – как-то очень жалобно попросил он. Жогов показал ему жестом на свободный стул, и он продолжил: – Здешний завпродовольствием и его подчинённые не только детей обделяли продуктами… Если бы я не услышал, как вы чихвостили коменданта в коридоре, то ни за что не стал бы сейчас подчиняться вашему требованию: уж лучше быть расстрелянным, чем вот такая жизнь… – на его глазах выступили слёзы. – Накладывать на себя руки вроде бы как грех, а терпеть всё это уже нет никаких сил… да и не верю я уже никому… А вот вас услышал, как вы в коридоре коменданта… сразу понял, что вы честный человек, – с одного на другое перескакивал он, всхлипывая, – только вы меня больше не запугивайте, иначе я вам больше ничего не скажу. Лучше убейте!

      – Убить я тебя всегда успею, – смягчил интонацию полковник. – Давай всё по порядку и успокойся… Как попал сюда? Почему значишься