Сальватор. Книга I. Александр Дюма

полицейский, признав не Жибасье, а его спутника, немедленно распахнул двери кабинета господина Жакаля.

      – Да что с вами, болван? – послышался голос господина Жакаля. – Я ведь вам сказал, я не принимаю никого, кроме Жибасье!

      – Я здесь, господин Жакаль! – громко сказал Жибасье.

      А затем, повернувшись к полицейскому, произнес:

      – Слышали, он не принимает никого, кроме меня?

      Полицейский оперся о стену, чтобы не рухнуть на колени.

      – Ладно, – сказал ему Жибасье. – Следуйте за мной. Я обещал вам быть снисходительным и сдержу свое обещание.

      И вошел в кабинет господина Жакаля.

      – Как, это вы, Жибасье? – сказал удивленный начальник. – Я назвал ваше имя на всякий случай…

      – И оказали мне большую честь, господин Жакаль.

      – Так вы что же, бросили того, за кем вам поручено было следить? – спросил господин Жакаль.

      – Увы, мсье, – ответил Жибасье. – Это он меня покинул.

      Господин Жакаль сурово насупил брови. Жибасье толкнул локтем полицейского, как бы говоря: «Видите, в какое положение вы меня поставили?» А вслух с виноватым выражением на лице произнес:

      – Мсье, спросите вот у этого человека. Я не хочу усугублять его положение. Пусть он все расскажет сам.

      Господин Жакаль поднял очки на лоб, чтобы увидеть, о ком идет речь.

      – А, это ты, Фурришон, – сказал он. – Подойди поближе и расскажи нам, что ты натворил и почему мой приказ не был выполнен.

      Фурришон лукавить не стал. Смирившись с судьбой, он, словно перед судом, рассказал только правду и ничего, кроме правды.

      – Вы – просто осёл! – сказал полицейскому господин Жакаль.

      – Именно так и сказал мне его светлость господин граф Баньерес де Тулон, – ответил полицейский с видом глубочайшего раскаяния.

      Господин Жакаль, казалось, задумался, вспоминая, кто же этот умный человек, который сумел выразить раньше него точно такое же мнение о Фурришоне.

      – Это я, – сказал, поклонившись, Жибасье.

      – Ах так! Отлично, отлично, – произнес господин Жакаль. – Значит, вы сказали ему, что вы свой?

       – Да, мсье, – ответил Жибасье. – Но должен вам признаться, что я пообещал этому бедолаге, видя его глубокое раскаяние в содеянном, что призову вас быть к нему снисходительным. Клянусь, что он согрешил только из-за чрезмерного рвения по службе.

      – По просьбе нашего любимого и уважаемого Жибасье, – величественно произнес господин Жакаль, – я полностью прощаю вам ваш промах. Ступайте с миром и впредь будьте умнее!

      Затем жестом руки показал несчастному полицейскому, что тот может быть свободным. Полицейский, пятясь, покинул кабинет.

      – А теперь, дорогой мой Жибасье, – сказал господин Жакаль, – не соблаговолите ли разделить со мной мой скромный завтрак?

      – С искренней радостью, – ответил Жибасье.

      – Тогда пройдем в столовую, – сказал господин Жакаль и пошел вперед.

      Жибасье проследовал за ним.

      Глава V

      Дар провидения

      Господин