Противостояние. Игорь Вардунас

из-за высоких заборов. На проезжающих глядели только закрытые ставнями окна да редкие старики, молча провожающие всадников тяжелыми взглядами.

      Процессия выехала на центральную площадь, не встретив ни единого человека. Карл не услышал приказа, но воины кольцом окружили обоз, не торопясь покидать седла. То ли заранее оговорено было, то ли лишь у него рука тянулась к рукояти кинжала.

      Из своего фургона выглянул кардинал, подозвал кинувшегося к нему со всех ног Ансельма. Получив приказание, доминиканец коротко кивнул и отправился на поиски местного сеньора. Повинуясь движению корноухой головы, вместе с монахом двинулись два савойца, не погнушавшихся заранее взвести арбалеты.

      – Во избежание, – коротко прокомментировал Швальбе и продолжил бдительно шарить глазами по окружающей местности, особое внимание уделяя закрытым окнам, выходящим на площадь. Не стронется ли с места ставня, освобождая путь тяжелой стреле, не отдернется ли плотная занавесь, выдавая скрывающегося за нею врага?

      Карл вдруг осознал, что почти перестал дышать, замерев в ожидании схватки. Громко выдохнув, молодой священник прислушался. Тихо. Никто не лязгал железом и не шептал слова последнего приказа перед дракой…

      – Возвращаются!

      От неожиданных слов капитана Карл дернулся, но, совладав с собой, посмотрел в сторону улицы, по которой ранее уехали разведчики. Действительно, возвращались. Но уже вчетвером.

      Рядом с монахом, держась за луку седла, широкими шагами двигался седой, длинный, как жердь, мужик с важным взглядом и неровно подстриженной бородой.

      – Это кто такой? – склонив голову набок, внимательно рассматривал мужика кардинал.

      – Местный староста, – доложил Ансельм.

      – Нету у нас сеньора! – уперев руки в бока, без малейшего пиетета, заявил староста. – От Адама общиной живем, общиной же и управляемся! – Тут же, разглядев смурную физиономию сидящего в клетке Бернара, он вдруг позабыл обо всем и ринулся поближе, норовя заплевать несчастного узника. Первый плевок цели не достиг, а второй совершить не удалось.

      Кончик кнута, отправленного в полет могучим возницей, пребольно ожег плечо старосты, разорвав до тела холщовый рукав.

      – Что же это делается-то такое?! – заверещал староста, ловко уклонившись от бича, щелкнувшего возле самого лица. – Вы сего негодяя, хорька позорного, в клетке держите и защищаете, невинных да честных людей избивая?!

      Кардинал, которому явно наскучила вся эта возня, выразительно глянул на ближайшего к старосте арбалетчика. Тут же старик оказался уткнут лицом в землю, с выкрученными под неестественным углом руками. И что-то неразборчиво заныл.

      – Поднять!

      Яростно вращающего выпученными глазами на испачканном лице старосту воздели и поставили обратно на ноги.

      – Так, сучий ты потрох! – перешел на язык, более пристойный воину, а не служителю Церкви, Годэ. – Заткнул свою вонючую пасть и отвечай! Раз нету сеньора, кому платите налоги?

      Отплевавшись