Гнилое яблочко. Т. Р. Бернс

Перед глазами мелькают пятна – сначала белые, потом красные.

      Наконец машина, дергаясь, притормаживает. В ушах раздается хлопок. Пятна исчезают.

      – Просыпайся, тихий час окончен.

      Я открываю глаза. Мама стоит возле дверцы. За ее спиной я вижу забор с колючей проволокой. За забором – серое кирпичное здание без окон.

      Мы приехали.

      Мама направляется к воротам, я натягиваю ботинки и собираю свои книжки.

      – Тут так тихо. – Я выбираюсь из машины.

      – Думаю, здесь неплохо. – Папа подходит ко мне и кладет руку мне на голову. – Мирно. Спокойно.

      Секунду мы стоим неподвижно, вслушиваясь. Школа окружена лесом, но он не издает ни единого звука. Листья не шелестят, птицы не поют, даже в воздухе нет никакого движения. Не видно ни одной машины, кроме нашей. Я уже собираюсь спросить, нет ли здесь какой-то ошибки – может быть, существует другая Академия Килтер для трудных подростков, поближе к торговым центрам, заправкам и прочим признакам цивилизации, – когда ворота со скрипом открываются.

      Папина рука, которая все еще лежит у меня на голове, дергается.

      – Все хорошо, – вру я. – Со мной все будет в порядке.

      Мама уже прошла полпути от машины к воротам, и я бегом нагоняю ее. По дороге я разглядываю желтую траву, лужи грязи и белесое небо. Растираю руки; интересно, эти мурашки – от холода или от волнения? Дома было плюс пятнадцать и солнечно, типичный осенний день. Здешняя погода больше напоминает раннюю весну: земля уже оттаяла, но все еще сжимается в ожидании вьюги. На улице так неуютно, что мне почти хочется зайти внутрь.

      Почти.

      – Запомни, – говорит мама, когда я ее догоняю, – это самое лучшее место. Ты будешь делать то, что тебе говорят. Все ясно?

      – Да, – отвечаю я. Мне приходится бежать трусцой, чтобы не отставать от нее. – Обещаю, что…

      – Обещаешь? – раздается громовой голос откуда-то сверху.

      Мама резко останавливается. Мне приходится вильнуть в сторону, чтобы избежать столкновения.

      – Тебе не кажется, что уже поздно для обещаний?

      Я смотрю на закрытые серые двери, потом гляжу через плечо. Кто бы с нами ни разговаривал, он где-то поблизости – голос звучит прямо в ушах… Но рядом никого нет.

      – В Академии Килтер для трудных подростков, – продолжает голос, – мы все видим и все слышим. Думаю, вам стоит иметь это в виду.

      – Скрытые камеры, – мама кивает в сторону маленькой черной коробочки над дверьми. – Ну конечно.

      Она машет рукой в камеру и взбегает по лестнице. Я следую за ней, но чувствую, что мои ноги вдруг потяжелели. Я успеваю одолеть только две ступеньки, когда открывается серая дверь и на пороге появляется женщина.

      По крайней мере, мне кажется, что это женщина. Если смотреть от шеи и ниже, она гораздо больше напоминает мужчину, чем все женщины – и большинство мужчин, – которых мне приходилось видеть. На ней темно-зеленые штаны, такого же цвета рубашка с длинными рукавами, застегнутая под самое горло, и черные кожаные ботинки, так туго зашнурованные, что у меня при