Нечто. Сергей Валентинович Рубцов

Так работы нынче невпроворот. Как с цепи все сорвались. Обострение у них, что ли? Так вроде бы не сезон. «Казнокрады» кричат, «мздоимцы»! Совсем психические сделались.

      Янус. Никакого почтения к властям. Прямо пачками с улиц возили. Все каме… то есть палаты забиты. Умаялись. Вся корма в мыле!

      Евдокия. Вы служите на корабле?

      Янис. В каком-то смысле…

      Школьница. Ой, как романтично!

      Янус. Да, мы романтики и в душе поэты. Так сказать, в глубине. Глубоководники!

      Евдокия. А, подводники!

      Янис. Типа того.

      Янус. Этого типа.

      Пусиков. (братьям подобострастно). Здрасьте! Не извольте беспокоиться. (Строго, обращаясь ко всем). Господа! 30 февраля на публичной лекции я отказался от разума как такового. Не извольте беспокоиться.

      Янис. Которого враля?

      Пусиков. Чем обязан?

      Янус. Всем, мон женераль.

      Пусиков. Милости просим! (Кланяется, принимает у Януса клизму, ставит в угол у шкафа).

      Янис. (Пусикову.) Давно из Швейцарии, князь?

      Пусиков. Летом. (Неопределённо бурчит, указывает рукою в сторону стола и прикладывает к виску, отдавая честь.) Пройдите ужо в залу.

      Евдокия. Чем же мне вас потчевать-то?

      Школьница. Судя по фамилии, Дунюшка, они к мясным закускам имеют пристрастие.

      Янус. Нам бы чего-нибудь чисто литературного.

      Евдокия. Господа, не желаете ли амфибрахию? Нынче он у меня отменно удался.

      Янис. А нет ли у вас, голубушка, дактиля? Страсть как люблю его!

      Евдокия. Ни дактиля, ни птеродактиля не держим.

      Янус. А не пропустить ли нам по парочке апостроф?

      Евдокия. Предупреждаю, алкогольного у нас ничего нет – тут культурное мероприятие.

      Прасковья Ивановна берёт в руки «Чёрный квадрат», держит перед собой, демонстрирует картину братьям.

      Янис. Так у нас завсегда с собой. (Потряхивает огнетушителем.) Знатная бражка. Поди, выстоялась.

      Янус. А это что, «ЧК»? (Взглядом показывает на картину, которой прикрывается Прасковья Ивановна.)

      Пусиков. Напротив! (Машет рукой в сторону окна.)

      Близнецы подбегают к окну. Смотрят, спрашивая друг друга «где? где?».

      Янис. (Говорит, не поворачиваясь к Пусикову.) Так вы утверждаете, что отказались от разума? Мы задаём вам этот вопрос, желая раз и навсегда…

      Янус. Два и всегда на…

      Янис. Вы должны нас понять!

      Янус. Вы слышите, милейший?!

      Пусиков. Цыц мне тута, братовьё! Вы испугаете Прасковью Ивановну или, проще говоря, Парашу. Вот, видите! Она и так уже вся посинела и едва дышит.

      Янис. (Пусикову.) Это ваша работа!

      Пусиков. Эта? (Показывает на «Чёрный квадрат».) Не-а. Брось, Параша, эту гадость. Нет, не слышит! Что тут будешь делать! (Пусиков роется в карманах, что-то ищет.) Предупреждаю об опасности – сейчас разум заключил искусство в 4-стенную коробку измерений, предвидя опасность, я отказался… (Достаёт пачку прямоугольных бумаг, завёрнутую в газету.) Навсегда!.. (Трясёт пачкой в воздухе.) Да, совсем отказался от разумного, доброго и вечного!

      Янис.