Травля: со взрослыми согласовано. 40 реальных историй школьной травли. Светлана Владимировна Моторина

больница – это отдельная история и была допущена куча врачебных ошибок. Что происходило там? Видели ли вы Элину пере смертью?

      – Отец Элины был уже там. Мы поднялись в реанимационное отделение. Нас туда не пустили. Потом приехала Халида Байрамова. Она была удивлена, что нас не пускают к ребенку. Она сказала мне идти с ней. Мы поднялись. Потом она с врачом зашла вовнутрь. Дверь закрыли, мы опять остались за дверью. Потом они вышли. Халида сказала, что с ребенком все хорошо, ничего серьезного нет, только трещина на бедренной кости. Так и сказала: «Слава Богу, пронесло». Еще сказала ждать, и что нас в итоге пустят. Мы до шести там были, ждали, но никто нас не пустил. А дальше нам надо было уже ехать в отделение полиции. После восьми вечера отец Элины звонил в больницу, но нам сказали не приезжать, так как все равно не пустят.

      На следующий день, это уже 5 апреля, отец Элины мне позвонил. Сказал, что говорил с главврачом, и что ехать в больницу не надо, в реанимацию все равно не пустят, а 6 апреля Элину переведут в палату, вот тогда к ней можно будет приехать. Но еще мне позвонил следователь, сказал, что можно приехать, так как он договорился, чтобы меня пустили. Я поехала в больницу. Увидела, что в реанимационном отделении, в коридоре сидела классная руководительница, мама одноклассника Элины. Я стала ругаться, что посторонние люди тут сидят, а меня не пускают. Потом пришел врач. Я начала ссылаться на следователя, который мне звонил и сказал, что я могу прийти к ребенку. В общем с горем пополам я зашла к дочери. Мне дали одну минуту. За мной зашла медсестра. Я посмотрела на ребенка. Элина была никакая. Стояла система. Глаза закрыты. Слегка издавала какие-то звуки от боли. Я взяла ее руку, но Элина не реагировала на меня. Меня быстро вытолкнули из комнаты.

      Я начала звонить отцу ребенка. Сказала ему, что с Элиной что-то не так, что ее надо переводить в травматологический центр. Через какое-то время он мне перезвонил. Сказал, что поговорил с главврачом, тот его уверил, что у Элины все хорошо и завтра ее переводят в палату. Потом еще он звонил врачу в ночной смене, тот тоже успокоил, что у Элины все отлично, ее проверили, она поела кашу.

      А утром какой-то парень мне написал по WhatsApp, что нужна кровь для Элины, и спросил, куда подъехать. Я даже не знаю, кто это был. Я удивилась, позвонила снова отцу Элины, сказала, спроси врача, что за кровь такая, про которую мы ничего не знаем. Через пять минут отец Элины мне перезвонил, сказал срочно ехать в больницу, так как ребенок в критическом состоянии. Мы с мужем сорвались в больницу. Вышел врач. Разрешил зайти к Элине. Я зашла к Элине, она была без сознания, аппарат был подключен. Потом побежала в кабинет врача, спросила, что случилось. Он сказал, что ночью сердце остановилось, но ее привели в себя. Я спросила, когда у нее будет стабильное состояние. Он сказал: «Я не знаю, сидите внизу ждите». Приехали мои сестры, мама.

      Мы какое-то время сидели внизу, потом поднялись снова в реанимационное отделение. Там мне сказали, что ребенок скончался. Я окаменела. Не поняла. Не поверила. Я зашла