Книга про Ваську, не кота, а девочку, немного про кота и много про её родных и друзей. Юля Зю

как гороховый. С картошечкой, с копчёностями, да на сальце!

      Ой, Васенька, своя клубничка же пошла, я её сахарком пересыпала и со сметанкою смешала – есть будешь, за ушами затрещит!

      – А язык? – страдальчески спросила Ульяна. – Язык – тоже… с картошечкой, на сале?

      – Нет, язык отварной, обыкновенный.

      – Слава богу, хоть что-то здесь мне можно есть…

      – Вот видишь, – вставил Филипп, – ты всё-таки нашла со своей матерью общий язык!

       Василиса с папой весело засмеялись, а Владлена Тракторовна вдруг спохватилась:

      – Кстаааати! Я там вещи ваши перестирала, а развесить некуда было. Тут у тебя, Филиппка, моток лески какой-то лежал, вот я и натянула его по-быстрому на балкон, вместо сушилки-то. Тебе ж не жалко? – Фил подавился куском колбасы, нечеловечески побледнел, и с бормотанием «мои япошечки» бросился наверх любоваться свежевыстиранным бельём.

      Настал черёд Ульяны повеселиться вместе с дочерью.

      – А зачем, мам? Всё же чистое было, – сквозь хохот пролепетала она.

      – Ну а вдруг вы из города грязь какую-нибудь мне навезли!

      И потом, Васенька, – гордо добавила бабушка, обращаясь к внучке, – я там футболочку твою отсистила. Она так была фломастерами изрисована, страшно посмотреть! Никак, видно, мама твоя с автоматической стиральной машинкой не справлялась. Ну ничего! Я её в жидкости для мытья посуды замочила, потом щёткой с хозяйственным мыльцем натёрла – все краски сошли как миленькие.

      Краски с лица девочки тоже сошли почти полностью.

      -Высохнет, и носи на здоровье!

      Василиса побежала на балкон вслед за папой, на ходу начиная плакать в голос.

      – Я не поняла, а чё такого-то?! – недоуменно взглянула на Ульяну Владлена Тракторовна.

      – Ох, мама… – только и покачала кудрявой каштановой головой женщина.

       Когда мама поднялась наверх, Вася в компании меланхоличного кота сидела на перилах, всхлипывала и прижимала к груди идеально белую «майку-незабывайку».

      Недавно бросивший курить Филипп яростно жевал жвачку, глядя вдаль, туда, где разгорался прекрасный алый закат. Увидев жену, он привлёк к себе сначала её, затем дочь и, как всегда оптимистично, изрёк:

      – Ладно, девочки мои. Бабушка нас приютила. Здесь её дом и её правила. А мы – в гостях. Так что остаётся терпеть и быть благодарными. В конце концов, это всего на год.

      – Эй вы, если доели, живо – мыться и спать! – донёсся снизу истошный крик. – Да глядите, воду просто так не тратьте! Открыли, намочились чуть-чуть – и хватит. Тут вам не город! Лично буду проверять, сколько налили.

      – Сейчас спустимся, мама! – бросила Ульяна в сторону лестницы. А потом повернулась к семье и со вздохом добавила: – Это будет дооооолгий год.

      Все они, как и было велено, по очереди отправились в ванную. А кот Васька остался сидеть на перилах и умываться лапой: действительно, зачем почём зря транжирить воду?

      И вообще. Он был с бабушкой во всём абсолютно согласен.

      Глава