Книга про Ваську, не кота, а девочку, немного про кота и много про её родных и друзей. Юля Зю

завидев свою мать на подъездной дорожке, Ульяна вытянулась в струну, закрыла глаза и глубоко-глубоко вздохнула, словно перед прыжком со скалы в бездонное бушующее море.

      Остановив машину, обменявшись приветствиями и расцеловавшись с хозяйкой, папа начал деловито выгружать вещи на лужайку. Бледная и гораздо менее решительная мама последовала его примеру. Васька же глядела на встретившую их пожилую женщину с опаской и восхищением одновременно.

      Было в ней что-то от древнего полководца: высокая, крепко сбитая, в разы больше своей тщедушной дочери, с тяжёлым узлом седых волос на затылке и пламенно-алым фартуком на необъятном животе, стояла она, сдвинув густые брови, уперев руки в бока, и закрывала солнце – по крайней мере, шестилетней девочке.

      С одного бабушкиного плеча свисал, словно боевой плащ, яркий платок, обильно украшенный цветами и бахромой, а на другом, как хищная птица, неподвижно восседал большущий полосатый кот и смотрел на девочку немигающими жёлтыми глазами.

      – А как его зовут? – выпалила Васька вместо «здравствуй».

      – Да как тебя! – нахмурившись пуще прежнего, но всё же проигнорировав бестактность внучки, произнесла бабушка. Голос у неё был резкий, громкий, хорошо поставленный – точь-в-точь, как у директора детского сада. Одно слово, начальственный. – Я всегда говорила: глупо называть ребёнка, тем более девочку, кошачьим именем.

      – Чья бы корова мычала, – давно готовая, моментально нырнула в ледяную воду Ульяна. – Владлена Тракторовна!!!

      Папа, не успевший вовремя удержать жену и понимающий, что с профилактикой конфликта опоздал, закрыл рукой глаза.

      – Как ты смеешь так разговаривать с приютившей тебя матерью? – столь же молниеносно ринулась в контратаку старушка (если кто-то рискнёт её так назвать). – В наше время такого не было! Я названа в честь самого Владимира Ленина, вождя мирового пролетариата…

      – … бандита, жулика и казнокрада, – воспользовавшись паузой закончила за неё Ульяна.

      – Не сметь рассуждать о том, чего не знаешь! – рассвирепела бабушка. Вены на её шее вздулись, обвислые щёки грозно задрожали, карие глаза на мгновение вспыхнули жёлтым, словно у кота Васьки, светом.

      Сам кот, видимо, во всём солидарный с хозяйкой, резко спрыгнул на четыре лапы прямо перед мамиными балетками, вздыбил серую спину и устрашающе зашипел.

      Поверженная Ульяна в испуге юркнула за мужа, а Владлена Тракторовна, вознесшая, чтобы погрозить кулаком, руку, лишь махнула на дочь, не дожидаясь помощи, подхватила две самые неподъёмные сумки и скрылась с ними в глубине дома. Довольный питомец со вскинутым хвостом и великодушием победителя двинулся ей вслед. Собравшийся было ринуться туда же отбирать тяжёлую ношу Филипп, взглянул на готовую вот-вот расплакаться жену и остался её утешать:

      – Ну Улечка… Зюнечка моя, ну…

      Васька – не кот, а девочка – потрусила через тёмную прихожую в кухню: туда, где бабушка уже вовсю