Счастливый путь. Ельцмаксимир

дни после приезда с курорта он ещё суетился, искал какие-то лазеечки, чтоб обхитрить этот лимит, обойти его. Обежал близлежащие почтовые отделения, и даже в Союзпечать заглянул, но везде ему только участливо посочувствовали:

      – Ничем, дескать, дорогой вы наш подписчик, помочь не можем. Кто не успел, тот что? – опоздал.

      На что Крошкин уныло кивал седой головой и шёл дальше. Пока не понял, что всё напрасно.

      Говорят, что не в деньгах счастье, а в выборе пути к ним. Пойми это Аркадий Осипович лет это сорок-тридцать назад, то, наверное, смог бы изменить и он направление своей жизни. Плыл бы зигзагами или же по течению, глядишь, теперь бы не сам толкался в очередях за дефицитными товарами, а в аптеках – за лекарствами, и не пришлось бы тогда, самому бегать за нужной литературой, а всё бы ему принесли на блюдечке, да с голубой каёмочкой. Да вот, видите, когда прозреваешь – к старости. Да, господа хорошие, в молодости надо выходить в "слуги народа", в молодости. А так, ты кто теперь? – пенсионер заштатный.

      Вернулся Аркадий Осипович домой после напрасных похождений сердитым и сделал невестке выговор.

      – Да как ты могла "Здоровье" проворонить? Ворона!.. – Ну и так далее.

      Невестка начала было оправдываться, а потом просто отмахнулась.

      – Вы, папа, напрасно гневаетесь. Кто знал, что "Здоровье" ваше лимитированным будет? – или: – Да что "Здоровье"? Я себе вон "Крестьянку" не могу выписать…

      На что Аркадий Осипович ехидно хмыкнул тогда: "Гляди-ка, какая колхозница нашлась. Поля только по телевизору видит. К корове не знает, с какой стороны подойти. Ха! "Крестьянку" ей подавай. Отходить бы тебя перетягой!.."

      А знаете ли вы что такое – перетяга?.. Э-э, не от сохи вы, господа хорошие, не от землицы. В колхозе, поди, даже по телевизору не бывали. Поди, про колхоз-то теперь и по истории уже не упоминают. А в мои-то годочки молодые – самый передовой край был в борьбе за урожаи. Правда, я сам из него, из той передовой траншее, к тому времени уже вышел, как только товарищ Хрущёв, а вторым заходом товарищ Брежнев, крестьянина раскрепостили. На завод в город сбежал. Да и не я один… Вот к тому же Аркадию Осиповичу. Ну, это к делу не касается. Это я о перетяге, которую в деревне ещё и чересседельником прозывают. Ремешочек такой, сыромятный, бывает и верёвка плетёная, которой оглобли подвязывают наперевес через седельце на спине лошадки. Так вот Аркадий Осипович сгоряча и пригрозил этим ремешочком невестушке.

      А дела-то не шуточные надвигались. И чем темнее становились вечерние сумерки, тем, казалось, Аркадий Осипович становился угрюмее и меньше ростом, и голос звучал всё тише и суше. Увядал мужик, господа хорошие, на глазах, увядал.

      На другой день, ещё питая маленькую надежду, сбегал на свой родной завод. Зашёл в профком, где ему посочувствовали и отправили в партком, мол, он занимается идеологией, в том числе и подпиской. Однако, и там, кроме "Правды" и ничем кроме "Правды", помочь не могли. А что "Правда"? Какое от неё здоровье? Так, на горчичники разве да на потребительские