Фантасмагорические картины из жизни следователя. Андрей Владимирович Приданников

деле, попросить папку, чтобы провентилировал что-нибудь на счёт работы? – продолжала я рассуждать без особого энтузиазма. Так, на всякий случай. В конце концов, не думаю, что всё это, что произошло утром, сколь-нибудь серьезно. Просто, наверное, и впрямь моя очередь подошла… Надо же народу напоминать, кто в доме хозяин, и что чистеньких у нас не бывает. Ну, о тех, кого упоминал Костя, не говорим… Ну, преподавать-то я точно не пошла бы, даже если бы у меня было законченное образование. А ведь теперь мне и все остальные мои косячные дела вспомнят, раз началось… Надо будет подработать, что можно. И райотделовские поскорее скинуть. Или – наоборот не торопиться по ним? Нет, лучше побыстрее, а то опять начнется: «плевые делишки… расследовать не умеем… люди в райотделах пашут… разленились… никого не держим… » И снова кроссовки мои несчастные вспомнят: «что – спортсменка, что-ли?.. только в полшестого с работы бегать!.. так бы дела расследовала!..» И тому подобное.

      – Ты пить сегодня будешь? – спросила Надька. – Тебе бы надо, по-моему.

      – Да, нет, наверное…

      – Великий русский язык – понимай, как знаешь!

      Я рассмеялась.

      – Ну, может, и буду, но я ещё не приняла волевое решение.

      – А, ну – смотри… Мы с Настей пойдем, в кафешке посидим. Может, ещё кто пойдет.

      – Там же?

      – Ну, да. Смотри…

      – С Настей?

      – Ну, да. А что?

      – Да, нет – ничего. У тебя люди в понедельник с утра будут?

      – Нет. После обеда только. Мне там осмотры надо будет заканчивать… А ты вызывала кого?

      У нас была договоренность: без крайней необходимости на одно и тоже время людей на допросы не вызывать, чтобы не мешать друг другу. А то бывало: у меня допрос с адвокатом, у неё – допрос с адвокатом. Допрашиваем, чуть не ругань, кабинет маленький, в общем – параллельный допрос какой-то. Не путать с перекрестным! Оба допрашиваемых говорят, адвокаты встревают; однажды у меня было, что я начала набирать слова Надькиного свидетеля, вместо своего. А ещё было, что у меня – допрос арестованного, и у нее – очная ставка. Это значит, что у меня – жулик, конвой, адвокат, а у нее – двое допрашиваемых и один из них ещё и со своим адвокатом! И все в одном кабинете. После того случая мы и договорились.

      – Сейчас хочу вызвать.

      – Сейчас? Ты на время смотрела, подруга? Собираться уже пора!

      – Ну, до кого успею – дозвонюсь…

      – Трудоголичка хренова! – беззлобно сказала Надька.

      Я стала обзванивать те телефоны, которые были в райотделовском деле. На удивление дозвонилась до потерпевшего и вызвала его на девять утра понедельника. При этом ещё минут пять убила, чтобы объяснить ему, что дело теперь в управлении, у другого следователя – у меня, то есть – и что надо его – то есть, потерпевшего – передопросить. В разъяснения о том, для чего это надо – потому что первый допрос в деле никуда не годился – я пускаться не стала. Потом, опять на удивление, дозвонилась до следователя, чье это было дело, и узнала у неё номер опера, который, правда,