Последняя Миссия Седьмой Кавалерии. Charley Brindley

винтовку и шлем, быстро обняла Александра и побежала к последнему фургону.

      “Я тоже никогда никого не убивал, – прошептал он, – до сегодняшнего дня.”

      – Вы хорошо поработали, сержант, – сказала по рации рядовая Лорелея фузилер.

      – Черт, – сказал Александр. “Я всегда забываю, что этот чертов комм включен.”

      – Да, сержант, – сказал Спаркс. “Ты сделал нам всем доброе дело.”

      – Ладно, хватит болтать. Мы сейчас в совершенно новой игре, так что давайте проверим все очень тщательно. И держись на цыпочках. В пылу битвы мы выбрали ту или иную сторону, а теперь посмотрим, правильную ли мы выбрали..”

      Глава Четвертая

      Карина опустилась на колени рядом с пехотинцем, обрабатывая кровавую рану на его бедре. Меч прошел насквозь, но если она сможет промыть рану и остановить кровотечение, он поправится.

      Лежа на земле и приподнявшись на локтях, раненый наблюдал за ней. Другие пехотинцы ходили по полю боя, собирая оружие, и она слышала, как они расправляются с ранеными нападавшими—перерезают им глотки или пронзают мечами сердца. Это было дико, тошнотворно, и это злило ее, но она ничего не могла с этим поделать, поэтому она просто старалась не слышать звуков, пока работала.

      Она закончила зашивать рану и потянулась за жидким бинтом, но прежде чем она успела наложить его на рану, мужчина закричал, когда меч опустился, пронзив его сердце.

      – Ты тупой сукин сын! Она вскочила на ноги, оттолкнув пехотинца. “Ты только что зарезал одного из своих людей.”

      Он отшатнулся назад, но удержал свой меч, вытаскивая его из тела мужчины. Карина посмотрела на человека, которого ударили ножом; его рот был широко раскрыт, он издавал тихий слабый крик о помощи, а широко раскрытые глаза смотрели в небо. Потом его глаза закрылись, и тело обмякло.

      “Я мог бы спасти его, невежественный дурак.”

      Солдат рассмеялся и шагнул к ней, направив окровавленный меч ей в живот.

      – У него на лбу бусина, Карина, – сказал Кавальски по рации. “Только дай мне слово, и я вышибу ему мозги.”

      “Я нацелился на его сердце, – сказал Хоакин.

      “А я взяла его яремную вену, – сказала Лорелея фузилер.

      – Нет, – ответила Карина. “Эта сука вся моя.”

      – Сукал!– крикнула женщина из-за спины Карины.

      Мужчина посмотрел мимо Карины, потом снова на нее, все с той же злобной ухмылкой на лице.

      Карина не могла разглядеть, кто эта женщина— – она не сводила с него глаз. – Что случилось с твоими зубами, Сукал?– спросила она. – Кто-то вышвырнул их за тебя?”

      Сукал взмахнул мечом, словно кобра, соткавшая гипнотическое заклинание перед своей загипнотизированной жертвой.

      “Если ты не хочешь съесть этот меч, лучше убери его с моего лица.”

      Он рванулся вперед. Она пригнулась, развернулась и ударила его по запястью ребром ладони, отбросив меч в сторону. Сукал воспользовался инерцией движущегося меча, развернул его и снова направил на нее, целясь в шею.

      Карина упала на землю, перекатилась