Тихий. Раян Фарукшин

командира? Некому!

      – Так точно! Понял, – капитан потупил взор, – сделаем.

      – Юнусов, – комбат внимательно посмотрел в тёмно-серые глаза уральца, – и ты идёшь, последним, замыкать будешь. На тебя вся надежда, чтобы не отстали, не потерялись бойцы, тебя ставлю, понял? Батаев, Ружницкий, Силантьев – на вас особая надежда! Вы своих бойцов знаете. Вот и глядите за ними! Не дай бог, что с ними случится! Мне тут никакие двухсотые не нужны, – Чумаков шмыгнул носом, – и вам, я думаю, тоже не нужны. А?

      – Так точно! Не нужны, – пробурчали офицеры.

      – Так, Чернушин, сколько штыков ты сможешь поднять?

      – На сегодня у меня семьдесят бойцов в строю. Плюс пять офицеров со мной вместе, товарищ майор!

      – Да не надо мне тут «тащ майор», да «тащ майор». Заладил! Нормально, семьдесят пять человек хватит. Два дня в лесу посидеть, пока из села остатки «духов» выбьют, и всё. Тем более, повторяю, тем более, по замыслу командования, выйдут они на десантников, а не на вас!

      У меня всё. Приказ понятен? Выход – ровно через двадцать четыре часа! Завтра, в пять утра, чтобы все чётко стояли у своих машин! Исполнять!

      *

      – Грибов, Воропаев, Полосатов, Самигуллин, Журавлёв! Вы остаётесь и занимаете позицию здесь, – Батаев махнул рукой влево, – вот ваш сектор обстрела, тропа. Не бздите, тропа одна. За спиной, как видите, скальник, справа внизу – река, оттуда мы пришли, там группировка войск. Вперёди будем мы, соответственно, боевики, если появятся, то только слева. Значит, вы их увидите. Как засечёте, сразу докладывайте мне: кто, сколько и куда. Если что, я прикажу либо открыть огонь, либо тихо осуществить отход до позиций роты. По обстоятельствам. Ясно?

      – Так точно, – прошептал Грибов.

      – Остаётесь, прикрываете продвижение роты с тыла. Окопайтесь, насколько возможно! Мы дойдём до конца поляны, займём круговую оборону. Замена через четыре часа. Первый сеанс связи через два часа, дальше – по обстановке. Рация работает?

      – Работает.

      – И отлично. Отходить только по моей команде! Сверим часы? Десять часов семнадцать минут. Грибов, ты командир отделения? Вот ты, и за старшего будешь!

      – Командир, как-то несерьёзно нас так, без офицеров оставлять, в непролазном лесу…

      – Чего? – Батаев так неприязненно глянул на Грибова, что тот оконфуженно съёжился.

      Повалившись на спину, на рюкзак, Грибов кулаком сдвинул каску на затылок. Удерживая пулемёт на левой руке, правой снял с предохранителя, передёрнул затвор:

      – Пацаны, копайте пока вы!

      Полосатов и Самигуллин скинули РДшки, положили сверху автоматы, вынули сапёрные лопатки, приступили к оборудованию позиции. Воропаев и Журавлёв прислонили оружие к трухлявому поваленному дереву, достали из карманов по гранате.

      – Заминируем тропу, – прошептал, сквозь одышку, Воропаев, – ща замыкание пройдёт и всё, я растяжки поставлю.

      Мимо