Однажды в коммуналке. Рассказы. Елена Полещенкова

и вновь их наполнял. Женщина сидела очень прямо, ела медленно и смотрела перед собой. Ни он, ни она не улыбались. Он иногда что-то говорил – коротко и неразборчиво, может быть, комментировал блюда. Несколько раз они выходили на улицу покурить и тогда я могла беспрепятственно через окно наблюдать за ними. Курили они тоже молча, и вопреки курортной логике, отвернувшись от моря. В женщине чувствовалось странное равнодушие к собственной внешности. Нет, она не выглядела некрасивой или неухоженной. Просто казалось, что она никогда не сталкивалась со своим отражением в зеркале. Или сталкивалась, но проходила мимо, не зная, что женщина по ту сторону стекла – она. Мужчина напряжённо о чём-то думал. Не надо было обладать способностями психолога, чтобы заметить, что оба они – не здесь. Было понятно и то, что от тихого испанского рая они прячутся в разных местах, у каждого – своя пещера.

      ***

      Она подошла неожиданно. Прошло несколько дней после того, как я видела их на пляже во время шторма.

      – Вы все время что-то пишите. Блогер, да? Ненавижу блогеров.

      Она опустилась на свободный стул и оглянулась в поисках официанта.

      – Здесь заказывают напитки у стойки, – я указала на вход в небольшой местный бар. Открытая площадка перед ним – одно из любимых моих мест в этом городке. С одной стороны здесь необорудованный пляж, на котором мальчишки демонстрируют друг другу и девчонкам чудеса кувырков с претензией на цирковые сальто. С другой – старая церковь. Абсолютно безлюдная в будни, в субботние и воскресные вечера она становится центром общения местных жителей всех возрастов. Мне нравится наблюдать, как люди собираются к службе. Интереснее всего рассматривать пожилых прихожан. Вообще здесь приятно наблюдать за старостью. В неё здесь нестрашно заглядывать. Нестрашно думать, что она случится и с тобой.

      – На похоронах я не была ни разу, – моя неожиданная собеседница вернулась от барной стойки и произнесла это необычное признание так, как будто мы давно сидим и беседуем, и остановились как раз на этом месте. – Когда умерла бабушка, мне было 11, и родители решили, что все эти похоронные мероприятия не для меня. Та же история повторилась с дядей, маминым братом. Хотя мне уже было 23. Конечно, таким образом они меня берегли. Но что я буду делать, когда умрут они? Я ведь даже не представляю, что делают люди, когда умирают их близкие.

      – Можно нанять похоронных агентов. Сейчас многие так делают, – мой совет прозвучал, наверное, слишком поспешно, потому что женщина посмотрела удивлённо. А я вдруг подумала, что удовольствие, с которым я разглядываю местных старичков, уже не будет таким стерильно-безмятежным, как раньше.

      – «Your sherry, señora» – бармен поставил перед женщиной рюмку ледяного хереса. «Шерри» – называют этот напиток испанцы. Я не очень понимаю его вкус, но мне доставляет какое-то щемящее наслаждение заказывать это крепкое вино у стойки бара, впуская