Мир под лунами. Конец прошлого. Анастасия Владимировна Петрова

купаться. Воду не назовешь теплой, но после всех преодоленных луж меня низкой температурой не испугать! Наверное, целый час я плескалась, плавала, промывала волосы и терла себя травой. Наконец, чистая и счастливая, принялась стирать одежду. Было очень жарко. Белье и джинсы высохли почти сразу после того, как были разложены на траве. Я постирала колготки, носки, перчатки и шарф, вывернула голенища сапог и вымыла изнутри грязь. Сколько же на мне было одежды – на очереди еще водолазка и кофта! Больше всего времени отнял пуховик, к которому я испытывала дружескую жалость. Что ни говори, а он, как мог, защищал меня в странствии и потому был старательно выстиран и отправлен сушиться на солнышке. Конечно, кровь и грязь почти не отстирались, но все же одежду можно будет использовать. Пока же я продолжала ходить голышом, не переживая о том, что кто-нибудь может наблюдать за мной из дома или с корабля. В конце концов, мне нечего стыдиться своего тела, хотя за два дня испытаний оно заметно отощало. И вообще вряд ли меня теперь можно чем-то смутить. Степь так степь, тропики так тропики. Но все же я старалась не смотреть в сторону камня, который меня сюда доставил. А он смотрел на меня, смотрел во все свои каменные глаза, лежа неподалеку в окружении менгиров. Или кромлехов? Всегда их путаю.

      Тут я сообразила, что потеряла сумочку. Она точно была при мне, когда я поднималась на камень, – когда дикарь меня толкнул, я упала на нее. До сих пор бок болит. Пришлось все же подойти к камню и поискать вокруг. К счастью, сумка нашлась почти сразу. Видно, соскользнула с плеча, когда я ползла к ручью. Собравшись с духом, я решилась ее открыть. И, о чудо, она была внутри почти сухая! И даже телефон еще работал! Сети, конечно, не было. Я снова выключила его, нашла зажигалку и убедилась, что она действует. Открыла пудреницу, которая тоже оказалась сухой. Словами не передать, как это меня обрадовало. Для женщины сумочка – самое дорогое, что только может быть! Здесь же пилочка для ногтей, и зеркало, и расческа, и бальзам для губ, не говоря уж о гаджетах, деньгах и прочем. В каком-то примитивном смысле сумка – это моя душа. Так что я сидела на мягкой травке, обнимала свою маленькую отважную душу и улыбалась во весь рот. Подумать только, в своем безумном путешествии я лишилась всего лишь носового платка и шапки! Невероятно! На радостях захотелось курить. Но сигарет я с собой не ношу – на работе стреляю у коллег, а еще сигареты всегда были у Юры.

      У Юры. Я хмыкнула, усмехнулась, а потом и расхохоталась. И из-за этого я столько времени страдала?! Из-за Юры?! Теперь-то мне известна истинная цена любовным переживаниям – ведь забыла о них, как только появилось из-за чего беспокоиться по-настоящему. Интересно, а Юра смог бы пройти невесть сколько километров по воде и холоду? Смог бы есть сырое мясо? Смог бы по-доброму проститься с маленьким главарем? У Юрки главарь точно не взял бы шапку!

      Я все хихикала и хихикала, а тем временем из дома вышел человек и направился в мою сторону. Я тут же вскочила, натянула трусы, джинсы, водолазку. Стояла и смотрела, как он идет: