Мир под лунами. Конец прошлого. Анастасия Владимировна Петрова

не спятила, то спячу сейчас, от этих мыслей! Снова страшно – теперь не за себя, за близких. Эта боль еще пронзительней и еще безнадежней, чем та, после расставания с Юрой. И ничего не сделаешь, никуда не уйдешь, даже смерть не станет выходом.

      Ничего не изменится от переживаний, а значит, переживать не стоит. Применю ту же технику, что тогда, после расставания с Юрой: разделю чуства и мысли. Нанья дали мне способность быстрее думать и лучше запоминать, вот и использую ее себе во благо. А эмоции – бесполезны. Нужно научиться не тратить на них энергию моего усовершенствованного мозга. Остается одно: терпеть и надеяться. Надеяться вопреки всему: здравому смыслу, моей невезучести, неспособности поверить в чудо. Надеяться и жить в раздражающе неправильном и невыносимо реальном настоящем, где над моей планетой висят чужие космические корабли, а на месте родного города ничего нет. В настоящем, где нет хлеба, чая, шоколада, мартини. Где люди дики, животные огромны и воздух незнакомо пахнет. Все это настолько странно, что я изумляюсь на каждом шагу и с каждым днем все меньше тоскую по прошлому… то есть будущему… то есть… Совсем запуталась. По своей прошлой жизни тоскую все меньше! Она же никуда не делась, остановилась и ждет, когда я вернусь из этого абсурда и можно будет снова играть вечерними электрическими огнями, подмигивать скайпом, танцевать дразнящую сальсу… Она будет ждать сколько понадобится, хоть сорок тысяч лет! А значит, я могу спокойно есть незнакомые фрукты и вести беседы с белокожими инопланетянами.

      Великий Анту, когда призвал меня к себе через несколько дней, сразу сказал, что моя история лулу – лучшее из всего, что он только мог себе вообразить. Впрочем, достижения человечества его интересовали мало – в этом он полагался на Теи. Он расспрашивал меня о богах, желая выяснить, что ожидает нанья.

      – Я попрошу тебя, Ксенья, ничего не рассказывать о будущем Льесте, Бьоле и другим нанья, живущим вместе с нами. Только я и Теи должны знать. Можешь также отвечать на вопросы Теривага, если он спросит. Ты поняла?

      – Поняла, великий Анту. Не скажу им ничего.

      – Так ты говоришь, что у вас один бог, которого никто не видел и который настолько велик, что повелевает всей Вселенной?

      – Это бог христиан и мусульман. Есть еще Будда, о котором я мало знаю. Кажется, он был когда-то человеком, пока ему не открылась божественная истина. Не знаю, где он живет и насколько широки его полномочия.

      Слов «бог», «божественный», «религия» я в своем новом лексиконе не нашла. Великому Анту пришлось учить меня им. Эти понятия он позаимствовал из какого-то другого языка, поскольку у нанья их не существует, либо были, да сплыли.

      – Еще есть индуизм. Эта религия возникнет на земле, на которой мы находимся. В ней, говорят, пятьдесят тысяч богов, полубогов и других сверхъестественных существ. Это четыре основные религии, у каждой сотни миллионов последователей, которые верят в свое и не признают чужого. И, конечно, у многих народов до сих пор сохранились их древние верования