За тридевять земель. Дара Сказова

последовал за проводником. Тот лихо шагал по длинным и пустынным переходам, явно хорошо ориентируясь в помещениях.

      – Здесь порожек, тут узко, тут притолока низкая, – по привычке выполняло свои путеводные функции Зеркальце, но его шепот плохо был слышен, поскольку Царевич-Иван второпях запихнул его лицом к… своему телу.

      Царевна помалкивала. Провожатый наконец остановился у неприметной дубовой двери, мало чем отличающейся от прочих таких же дверей, которые компания в спешке миновала по ходу своего движения.

      – Все тут? – шепотом спросил встречающий.

      Царевич-Иван даже оглянулся, словно за ним действительно должна была следовать целая компания. Ощупав Зеркальце, пощекотав Лягушку, он ответил:

      – Да все. Куда ж нам деться?

      Провожатый снял с гвоздика у двери висевшую на нем корону и нацепил на лысину.

      – Ваше величество! – ахнул Царевич-Иван.

      – Потом, потом, – отмахнулся Царь-батюшка и деликатно постучался в дубовую створку.

      – Заходи! – донеслось из-за двери.

      И вся компания вступила в покои Царицы.

      **

      Здесь автор откладывает на мгновение перо, чтобы размять затекшие пальцы, а заодно придать встрече родственников некую интимность. Мы возвращаемся к компании в ту минуту, когда неловкие пожатия рук и неумелые поклоны уже позади, царственные родители расположились на обтянутом заморской парчой диванчике, Царевич-Иван присел на резной стульчик, подозрительно заскрипевшим при его приземлении, а обращенная дочурка устроилась на придиванном столике между шкатулкой и подсвечником.

      – Значит, его величайшее кащейство не смогли прибыть в установленный им же самим срок? – не столько спросила, сколько утвердила Царица.

      Царевич-Иван поёжился под ее холодным взглядом, но взял себя в руки и изложил хронологию событий и голые факты.

      – Понятно, – резюмировала дочь бабы Яги, унаследовавшая от матушки пронзительность взгляда.

      Царевна-Лягушка не могла долго оставаться в стороне, поэтому она глубокомысленно дополнила рассказ посланца Кащея.

      – Царевич-Иван умолчал о дополнительном аспекте, – заметила она небрежно.

      – О каком же? – оживился Царь-батюшка, получив возможность отвлечь собеседников от затянувшейся перестрелки взглядами.

      – Если вкратце, то я вышла за него замуж, – Царевна вытянула вперед лапку с обручальным колечком.

      Родители дружно подались вперед. Посмотрели на кольцо. Подняли глаза на дочку. Перевели взгляд на зятя. Тот заерзал на поскрипывающем стульчике.

      – Ну да. По доверенности. Его кащейское величество от обязательств своих не уклоняется. Ровно в день шестнадцатилетия Царевны…

      – … С последним "ку", – уточнила последняя. – Кстати, эти часы тоже наследство волшебное, – припомнила она супругу недавнюю беседу.

      – …явился я в качестве посаженного жениха, – придерживался темы Царевич-Иван, – чтобы от имени и лица Кащея Бессмертного взять в жены дочь вашу, ваши царские величества.

      Величества