За тридевять земель. Дара Сказова

вечером, – вздохнул Царь-батюшка. – Обращения не произошло пока, как ты уже наверняка знаешь.

      – Знаю, – почти не слукавила Царица, ведь теперь она действительно оказалась в курсе. – Но подробности мне неизвестны. Бессмертный отказался от своего слова?

      – Вроде как нет, – опять вздохнул царь-батюшка. – Но явно что-то темнит.

      – А у тебя информация откуда? – Царица наконец удалила остатки маски с лица и приступила к наложению изысканного, но в то же время незаметного макияжа.

      – Прислали голубя почтового. Идут к нам тропами тайными, дабы в глаза не бросаться.

      – Кто «они»? – ухватила главное в информационном сообщении царица.

      – Дочурка наша, советник ейный, тобою наколдованный с таким мастерством… – супруг сделал паузу для благодарной улыбки, не дождавшись, закончил перечисление списка делегации: – И посланник кащеев.

      – Что за посланник? Имя? Звание? Возраст? Имущественное положение?

      Царица аккуратно подрисовала правую бровь.

      – Ей-богу, душенька, знать не знаю, – отмежевался Царь. – Голубь только список визитеров предоставил. Вот, можешь почитать.

      Царица отмахнулась. Супруг опять тяжко вздохнул. Жена наконец обратила внимание на эти намеки. Оставив попытки подвести под соболя левую бровь, она повернулась к собеседнику.

      – Ну? И что тебя так печалит? – вопросила она, сдвинув докрашенную и недокрашенную брови.

      В очередной раз продемонстрировав мощь своих легких, царь-батюшка вяло доверился жене:

      – Да полцарства.

      Царица подняла брови в немом вопросе. Царь опять тяжко вздохнул:

      – Приданое, – пояснил он.

      Брови поднялись еще выше.

      Вздох.

      – Я проиграл его. В карты.

      Царь-батюшка втянул голову в плечи, прошептав это признание. Выше поднять брови Царице уже не удалось бы, поэтому она их вновь сдвинула.

      – Прости, не расслышала. Ты его… что?

      – Проиграл… – покаянно прошептал Царь.

      – Кому?!

      – Помнишь, к нам караван торговый приезжал? Ты тогда еще себе коврик прикупила?

      – Ну?

      – Вот тогда и соблазнили меня, ироды! Мол, не смогу я у них выиграть в простейшую игру. Нет, ну представляешь?! Сказать такое мне?! Выросшему в среде азартных игр…

      – … Строго запрещенных тобою же, – ввернула Царица.

      – Так я ведь на личном опыте знаю, к каким последствиям прискорбным может довести эта страсть окаянная! – кинулся защищать собственный указ Царь-батюшка. Осекся. Вздохнул. – Вот и проиграл…

      Царица побарабанила длинными наманикюренными ногтями по столешнице трюмо. Переработала информацию. Увидела вновь свое отражение в зеркале и вернулась к макияжу. Царь не решался прервать паузу. В тишине только шуршали по лицу кисточки. Иногда звучал тяжкий вздох.

      Нанеся завершающий штрих лебяжьей пуховкой, Царица наконец повернулась к супругу.

      – Значит, так. Про полцарства