Хранитель теней. Петр Борисович Гришин

наверняка поставил защитные заклятья, да и Грунды слишком опытные воины, чтобы не заметить слежку – Князь снова кивнул, он не хотел привлекать внимание Мага пустой суетой, показывая ему свою слабость.

      Над лагерем прозвучал горн, возвестивший отбой. Князь поднялся, широко распахнув полог, вышел из шатра, Дрейд, поправив секиру, направился следом. На улице стояла непроглядная темень, вдали злобно ухал филин, походные костры догорали, испуская в морозный воздух снопы искр.

      Генерал, козырнув, ушел. Тирраэль глянул в сторону, где расположились Грунды. Действительно лагерь в той стороне был погружен во тьму, лишь одинокий огонёк слабо мерцал где-то в отдалении.

      Шатёр Мага! Князь обернулся, адъютант, совсем окоченев, мялся невдалеке с ноги на ногу, отойти погреться к ближайшему костру он не решался, памятуя о своём недавнем проступке. Тирраэль кивком велел ему убираться. Нарушая ночную тишь, по лагерю пронеслись голоса караульных, занимающих свои посты. Вскоре к командирскому шатру подошел отряд Гвардейцев, поприветствовав своего повелителя, они рассредоточились в округе. Князь посмотрел на застывшие во тьме силуэты воинов и, окинув ещё раз лагерь, скрылся в шатре.

      16.

      Изабель не спалось которую ночь. Стоило ей хоть на миг прикрыть веки, как в её мозг мёртвой хваткой вцеплялись чьи-то злобные руки, будоража в сознании самые сокровенные страхи.

      Ей вдруг начиналось казаться, что она снова ребёнок. Что живы её любимые родители, и её ненавистная старшая сестра опять издевается над ней. Король больше любил своего первенца и во всём потакал капризной Виктории. Мать же, напротив, расточала свою любовь младшенькой. Виктория жутко ревновала к сестре, и в отсутствии матери старалась всячески насолить Изабель.

      Виктория была старше своей сестры на шесть лет. Однажды, дождавшись, когда родители уехали, по делам из столицы, она хитростью заманила Изабель в тёмный подвал и закрыла её в одной из камер для заключённых.

      В камере было темно и сыро, влажный воздух насквозь пропитался запахом плесени, кто-то невидимый во тьме, шурша лапами, сновал под ногами. Изабель, осторожно нагнувшись, пошарила своей маленькой ручкой под ногами, и вдруг ужас ледяным клинком пронзил её маленькое сердце, по полу сновали огромные крысы. Пока они её не трогали. Девочка, плача, бросилась к двери, прося сестру выпустить её из камеры, она умоляла Викторию, обливаясь слезами, но та, стоя за дверью, лишь злорадно ухмылялась. Наконец одна из крыс учуяла добычу и больно куснула Изабель за ногу, девочка завопила, Виктория, испугавшись, кинулась открывать замок, но древний механизм заклинило. Звать помощи она побоялась, опасаясь, что история откроется родителям. И к тому времени, как Виктория, с трудом справившись с неподатливым механизмом замка, открыла дверь, ещё пару крыс вонзили свои острые зубы в беззащитную девочку.

      Виктория отвела заплаканную сестру в комнаты, пригрозив ей, в случае, если она пожалуется матери, отвести её в древние катакомбы и, привязав к стене, оставить на съедение крысам и паукам.

      Родители ни чего не узнали, Изабель промолчала больше из гордости, чем из-за страха перед сестрой. Раны от крысиных зубов воспалились, да так,