Театр «Глобус». Андрей Феликсович Гальцев

она стрельнула пламенным взором в Крата и потопала вниз, тряхнув кудлатой головой.

      Все смеялись, улюлюкали, хлопали.

      – Стержни, вы забыли наш уговор! – сладко простонал больной. – Пускай теперь короткий скажет про длинного.

      – Мне нечего сказать, – сухо, без игры произнёс Крат.

      Дупа страшно кашлянул в динамиках, Лидочка замахала руками.

      – Он от армии закосил, вот что, – нехотя произнёс Крат.

      Дол побелел.

      – Я думал, ты скажешь что-нибудь безобидное, о пьянстве, например, – просипел он в ответ.

      – После твоего публичного вранья, я заявляю, что ты врун и трус. И что ты закосил под шизика, а потом состряпал себе новые документы, – каменным голосом заявил Крат.

      В середине зала поднялся пожилой кряжистый дядька с пыльной головой.

      – Вот кого я пригрел в котельной: дезертиров и заразников! – произнёс больничный завхоз. – Я этих молодчиков на улицу выставлю, и помещение после них обработаю хлоркой! И шмотки выкину, и амбарный замок повешу, – он показал размер замка большими руками.

      – Ну что, договорился, болтун?! – надрывно вскричал Дол и присел, подняв плечи и растопырив руки злорадным вороном.

      – Теперь вам негде жить, – поцокав языком, подвёл итог умирающий. – Вся надежда на мою квартиру. А получит её более подлый, по закону Дарвина. Ой, рука… моя рука стреляет… санитар!

      Подбежал санитар, вытащил руку и умчался на крыльях летучего халата. Багровый Крат посмотрел в сторону умирающего, но гнев его сменился омерзением, которое не нашло себе другого выхода, кроме скрипа зубов.

      Вдруг над головой Крата навис Дол и зашипел на весь театр:

      – Ща как дам по башке!

      Крат обернулся, и. Дол отступил, быстро вспомнив, что друг способен согнуть его в дугу.

      – Предлагаю вам устроить дуэль, – сказал умирающий. – Я на всякий случай приготовил пистолеты. Публика выступит в роли секундантов. Пистолеты у меня под подушкой. Они заряжены. У ну-ка достаньте стволы – погляжу, кто быстрей стреляет. И прошу не играть в благородство, не дырявить воздух. Итак, победит выживший. Если оба выживут, победителем я назначу того, кто злей. Если оба погибнут, я подготовил завещание в пользу театра "Глобус". Прошу на сцену главного театрального финансиста – пусть проверит мой документ. И все пускай знают: у нас тут всё по-настоящему до последней буквы, до последней пульки.

      Не слишком ли много и бодро болтает умирающий? – подумалось Крату. Он чуть было не последовал примеру Дола, который вытащил из-под головы больного долгий, неуклюжий пистолет. Жестами и отчаянной мимикой Дол призывал напарника сделать то же самое, но Крат из чувства протеста воздержался.

      Театр затих. Актёры, забыв азы сценической науки, застыли, как пни, хотя в отсутствие действия должны были бы играть очами, рисовать руками что-нибудь эмоциональное в воздухе, делать проходки. И тут на сцену аккуратным шагом поднялся компактный плюшевый Феникс Рубенс. Он близко склонился к больному и, не смущаясь