Загадка часовни Рослин. Лиза Стрикланд

приветствует входящих и благословляет их.

      Рассказывая, Анна с удовольствием показывала одну за другой красочные иллюстрации из приобретенной в Риме книги о Ватикане.

      Старая Дама слушала, затаив дыхание. А потом спросила:

      – Ты что-то решила для себя?

      – Да, решила, – последовал короткий ответ.

      Рассказ Анны плавно перешел на красоты Рима. А Старая Дама думала: «Если я о чем-то и хотела услышать в конце своей жизни, так это о том, чего не увидела и никогда не увижу».

      – А Париж?

      – О, о Париже я вам рассказывала в прошлый раз, – отшучивалась Анна.

      – Радость моя, я уже забыла, – старушка лукаво улыбнулась.

      Анна неторопливо заговорила о Париже. Но когда она дошла до знакомства с Говардом, Старая Дама оживилась и обронила:

      – Теперь я могу покинуть этот мир спокойно, зная, что ты не останешься одна.

      – Почему вы так говорите? – обеспокоенно спросила Анна.

      – Годы мои ты знаешь. Если доживу до лета, слава богу, – услышала она ответ. – Я оставила завещание, – вдруг тихо продолжила старушка.

      Анна знала, что это время рано или поздно придет, но в душе просила Бога, чтобы оно наступило как можно позже.

      – Не будем об этом, – сменила тему разговора Алиса Иоганновна, с любопытством посматривая на подарок.

      – Здесь кашемировый шарф и самые вкусные конфеты, – раскрывая упаковку, сказала Анна.

      За окном стемнело. Сильные порывы ветра принесли тяжелые облака, которые разразились холодным дождем. В этом городе редко шел снег, зато ветров было более чем достаточно.

      – Пора идти, – произнесла Анна, нехотя вставая с дивана.

      – Ты еще придешь? – бледные щеки Старой Дамы покрылись румянцем, глаза засветились надеждой.

      – Конечно, – отозвалась Анна, и это была не отговорка, а искренний ответ.

      Глава VI

      Прошла неделя. Жизнь Анны вернулась в привычную колею, но она понимала, что начался новый этап, необычный и еще неведомый ей. Однако она не только не утратила вдохновения, испытанного, когда она столкнулась в Риме и Париже с неизведанным, а напротив, окунулась в прозрачную, едва ощутимую ауру новых мыслей о том, что ее жизнь начала приобретать другой смысл. Погода не дарила тихих и солнечных дней, и она выходила из дома лишь по необходимости, от случая к случаю. Свое свободное время Анна посвящала чтению и более глубокому изучению открывшихся ей возможностей.

                                          * * *

      Говард вернулся домой и с головой ушел в работу. За многие годы холостяцкой жизни он приобрел умение усердно работать и с чувством отдыхать, оставаясь при этом добродушным парнем, который на досуге изучал безбрежный океан информации об истории искусства. Его пытливый ум жаждал знаний, а явные следы постоянной духовной работы над собой одухотворяли и делали его привлекательным в глазах окружающих людей. Он не заводил интрижек, памятуя