Прощай, рак. Людмила Герстен

выглядела неплохо, за исключением того, что у нее появились сильные отеки, особенно на лице. Тем не менее, наше настроение было прекрасным, так как мы, наконец-то, закончили курс терапии и все осталось позади. Прогнозы врачей были благоприятными. Судя по всему, все невзгоды остались позади, побежденные и полузабытые. Все страдания и неприятности пережиты, и мы уже в безопасности, в здоровом, веселом и светлом будущем.

      Никто и не думал, что может случиться спустя совсем немного времени. С нами такое происходило впервые, никакого опыта или просто информации о болезни и ее осложнениях мы понятия не имели. Кроме того, никто не подготавливал нас к тому, что могло бы ожидать. Позже до меня дошло, что ни один врач не оказался бы настолько жестоким, чтоб раскрыть последствие после проведенного лечение. А неокрепший детский организм оказался таким восприимчивым к агрессивному медицинскому вмешательству, что….

      Спустя месяц после возвращения в Ирландию, мы попрощаемся с Пашей, не зная, когда сможем увидеть его снова. Через четыре года? Как мне хочется надеяться на то, что у нас появится шанс встретиться намного раньше, но никто не знает, что предопределено судьбой.

      Жизнь текла своим чередом. Клим и Катерина ходили в школу. Кейт (так называли Катерину одноклассники) чувствовала себя как обычно, может быть, немного более слабой, пассивной.

      Иногда она жаловалась на головную боль и вялость, но продолжала посещать занятия. Со временем жалобы стали более частыми, боли – более сильными и продолжительными. Вскоре голова стала болеть постоянно, ребенок страдал до слез и мучился все дневное время. Ночью, скорее всего, боль не прекращалась, но измученная нервная система давала организму передышку, и Катерина засыпала.

      Дни превратились в сплошной кошмар.

      – Мамочка, голова болит! — говорила дочка. Чувствовалось она вот-вот заплачет. – Мне больно все сильнее и сильнее! – и слезы начинали катиться ручьем.

      – Где тебе больнее всего, дочка? — спрашивала я, обнимая и пытаясь сохранить спокойствие, чтобы не напугать малышку еще больше.

      – Здесь, – отвечала она, указывая на затылок, куда была направлена лучевая терапия.

      И каждый день был хуже предыдущего. Единственным лекарством, которое назначил лечащий врач в Испании, а именно там проходило лечение во время летних каникул, был ибупрофен, но он совсем не облегчал боль дочери. Было совсем не понятно, что происходит с моей девочкой. Дни казались бесконечными, облегчение не наступало. Особенно тяжело было утром, по пути в школу. Дорога, по которой нам нужно было выехать на основную, имела несколько «лежачих полицейских».

      Это соответствует правилам дорожной разметки в населенном пункте и ограничивает скорость проезжающих автомобилей. При их преодолении машину немного потряхивало. Эти толчки были практически неощутимы для меня, но Катерина вскрикивала от сильной и невыносимой боли. Автомобиль