Играй, Агата!. Катерина Штейнберг

h>15 апреля 1982г, четверг

      –Агата, почему я ничего не слышу?!

      Мамин голос, раздраженный и взвинченный, из кухни. Агата вздрагивает, толстый том скандинавских сказок с отвратительным горным троллем на обложке моментально съезжает с пюпитра, и плюхается на пол с отчетливым грохотом. Черт, черт, черт! Мамины шаги в коридоре, теперь уже не успеть.

      Мать подходит сзади, некоторое время молчит и ждет. Агата лопатками чувствует, как она старается закатить обратно свой гнев, как разжимается и опускается ее рука, уже занесенная для подзатыльника.

      Дай мне книгу. Играй.

      Агата выдыхает и принимается за ненавистный этюд Черни номер шестнадцать. Второй палец, первый, широко замахнуться всей кистью и дотянуться пятым до ля второй октавы. На самом деле, она любит этот этюд, он переливчатый и хрустальный, и ее пальцы – ловкие и тонкие, и само это движение замаха, как будто небольшая птица машет крылом. Кажется, маленький водопад разбивается о дно каменного бассейна и колибри вьются над ним. Красивая картинка, живая и очень радостная.

      Ох, опять отвлеклась и улетела. Агата ничего не может с собой поделать: каждый раз, когда она садится заниматься, мысли ее улетают, она начинает придумывать истории, наделяет именами и характерами все вокруг и в конце концов замирает, оставив руки на клавишах, уставившись в одну точку. Мама просто терпеть не может, когда такое происходит. Она кричит и может больно дернуть за руку, потому что Агата ее не слышит. И еще Агата как-то услышала, как мама говорит в телефон: «Я ее боюсь, она как инопланетянка какая-то, смотрит сквозь тебя и молчит».

      Вот Белка, младшая сестра, другая. Белка крепенькая, кругленькая, у нее красивые черные брови дугой, темные волосы смешными колечками, большие карие глаза в черных ресницах, в три ряда как говорит бабушка. На щечках у нее ямочки, мама может бесконечно ее целовать или расчесывать волосы своей французской щеткой для волос с розовым букетом на обратной стороне. Белка никогда не отстраняется, она любит обниматься, целоваться, сидеть на ручках. Она может громко кричать «мамотька моя любимая!» и визжать от счастья, когда ей что-то дарят.

      Агата не такая. Она вообще, вся, целиком и полностью – не такая. У нее слишком длинные руки, ноги и волосы, слишком светлые глаза, она сутулится, смотрит исподлобья, очень редко улыбается и почти никогда не смеется. Если попробовать ее обнять, она не то, чтобы отшатывается, но стоит, как деревянная. Она не любит шумных игр, не выносит, когда Белка берет что-то из ее вещей. Более того, если Белка что-то взяла, то Агата больше не будет этой вещью пользоваться, откажется, лучше обойдется вообще без нее. В результате у Агаты только одна кукла и никаких «девчачьих» штучек типа заколочек или резиночек. Все равно неугомонная Белка найдет и попробует стащить, лучше пустой ящик, чем резиновый пупс с раскрашенным фломастером лицом или ослик с обстриженной гривой.

      Агата задумалась и не заметила, как из своей комнаты вышла бабушка. Стоит, смотрит на нее, руки сложила на животе, лицо печальное и задумчивое. Ты чего, бабуль? Принести тебе чего? Ничего не надо, детонька, играй, играй, занимайся!

      Бабушка никогда ее не хвалит, не причитает над ней, как над Белкой, «а кто мой любименький, а кто мой сладенький, а кто мой золотой?», но всегда как будто немного жалеет. Может подойти тихо и поцеловать в макушку. Или сядет рядом, когда Агата играет что-то особенно прекрасное, Чайковского, например, «Октябрь», смотрит неотрывно ей в лицо и может заплакать. Агата как-то спросила – ба, что ты плачешь? – она не ответила, только поцеловала очень странно, в плечо, и ушла. Бабушка покрывает некоторые Агатины провалы перед матерью: может убрать вместо нее постель или собрать одежду. А Агата заботится о ней: зовет к телефону, застегивает ей тугую молнию на фетровых ботах, будит ночью, когда бабушке снятся кошмары и она страшно стонет. Они как будто вдвоем против мамы – грозной и требовательной.

      «Агата, ты готова? Пора выходить, опоздаешь!» – опять мамин голос из кухни. Агата с трудом выныривает из своих фантазий, в которых она уже почти выбралась из заточения, бесстрашно спрыгнув с высоченной башни, ловким перекатом погасив энергию падения и счастливо избежав острых камней на склоне горы, в которую вмурована темница. Агата – отважная воительница, спасительница невинно пострадавших, верная и находчивая разведчица. У нее есть большая черная собака, которая понимает человеческую речь, старший названный брат, котомка за плечами и кинжал за поясом. Агата кочует из страны в страну, совершает подвиги, обманывает врагов, выручает друзей.

      И сейчас ей снова предстоит сложнейший маневр: спуститься со своего четвертого этажа вниз, пройти через улицу и подняться на второй этаж в соседнем доме, где живет злая каргулья, то есть, учительница музыки тетя Ира. Это опасное и по-настоящему трудное приключение.

      Агата снаряжается в дорогу: натягивает свой плащ-невидимку, сапоги-скороходы, перепоясывается отцовским военным ремнем с солдатской пряжкой. Деньги не потеряй, напутствует из-за закрытой двери кухни мама. Она курит и разговаривает по телефону, поэтому дверь закрыта. Вот и хорошо, не увидит, что Агата надела «запретную» куртку: страшную, с прожжеными угольками от костра