Я не буду таким никогда. Роман Геннадьевич Кириллов

его, как узнаю.

      В армии, я совсем не имею возможности видеть что-то прекрасное. Здесь всё какое-то серое, холодное и безжизненное. Поэтому я невольно начинаю ценить прекрасное в мелочах. Вот сейчас сижу на подоконнике и любуюсь снегирём, клюющим рябину. И это настолько прекрасно, как будто смотришь какой-то увлекательный фильм.

      13 января, 14:40, четверг, Североморск

      Грусть.

      Вчера у меня был день тоски. Весь день я с замиранием сердца вспоминал Москву, а точнее мой московский образ жизни.

      Первое время, проведённое в Москве, я сильно скучал по Бальцеру, но потом я втянулся в московский образ жизни, и мне просто стало некогда скучать. В Москве я был действительно счастлив, хотя и не понимал этого. У меня была интересная работа, у меня были хорошие друзья, были мама и сестра, там я имел свободу и делал, что хочу и когда захочу.

      Но всё-таки грусть по Бальцеру всё время возрастала. Сегодня я пришёл к выводу, что в армию я попал ещё и потому, что очень сильно скучал по моему городку. Когда мама сказала мне про повестку и спросила: «Ехать домой или отсидеться в Москве?», я тут же ответил: «Ехать!» Но ответил я так не потому, что рвался в армию, нет. Просто это был повод оказаться дома. Мне не терпелось увидеть своих друзей, поделиться с ними своими мыслями и пройтись по родным улицам. Я сейчас с содроганием сердца вспоминаю, как меня уговаривали Саша и Паша не ехать в Бальцер сейчас, а ехать после окончания призыва, чтобы откосить. Но для меня это было немыслимо. Как это?! Предвидится такая возможность ехать домой, а ей не воспользуюсь?! И я поехал в Бальцер, а через пару недель за полярный круг в Североморск, где нет даже солнца…

      Вчера у меня вообще было какое-то аморфное состояние. Я уже более-менее выздоровел, но до сих пор нахожусь в санчасти. В санчасти мы моем полы по 3 раза в день, и это ужасно надоело. Но я понял одно, что ко всем трудностям нужно относиться наплевательски, и всё будет казаться не так сложно. Даже вчера, когда меня послали мыть полы в сортир, я не стал, как обычно, перечить. Я спокойно пошёл и вымыл. Должен ведь его кто-то мыть. Мне даже в какой-то мере это понравилось, т.к. сортир маленький, белый, чистый и полы там кафельные. Раз-два и готово. Теперь можно даже быть добровольцем по мойке больничного сортира, только боюсь, сослуживцы неправильно поймут.

      15 января 2005 года, Североморск.

      Полярная ночь.

      Из всех невзгод службы больше всего напрягает вовсе не Устав, не мороз, не тяжелые работы, и даже не дагестанцы, а вечная темнота. С тех пор, как я приехал в Мурманскую область я ещё ни разу не видел Солнце, ведь тут сейчас полярная ночь. Но это вовсе не означает, что на улице постоянная тьма, тьма тут бывает только ночью, утром и вечером, днём же тут сумерки – такое чувство, что Солнышко вот-вот выглянет из-за горизонта и осветит этот чёрный город, но этого не происходит, и Светило, так и не выглянув, снова уходит вниз.

      17 января 2005 года, Североморск.

      Выписка.

      Сегодня меня выписывают из санчасти, хотя я так до сих пор и не вылечился. За эти 9 дней я уже привык к спокойной жизни. Тут единственное, что надо делать – это часто прибираться – после каждого