Я не буду таким никогда. Роман Геннадьевич Кириллов

у всех, это впечатлило нас очень сильно, и не забудется уже никогда.

           Постепенно сияние опять превратилось в подобие дымки и как в чёрную дыру засосалось за сопку. Мы с приподнятым настроением загрузили эти чёртовы 100 носилок с углём, вынесли 70 носилок шлака и замерзшие отправились в роту.

           Вот такой вот Новый год! Надеюсь, я его не проведу так, как встретил…

      Надо же, сколько пишу, и ни разу не было построения. Просто я сегодня схитрил. Меня снова выделили за мой каллиграфический почерк. И когда снова набирали людей на ЗУ, я сидел по поручению командира роты и писал какую-то херню. А потом забежал в сортир и просидел там всё это время. Т.е. всё, что Вы сейчас прочитали, написано мною в сортире!

      3 января 2005 года, 19:30, понедельник, Североморск.

      Итоги 2004 года.

      Ушедший год был для меня самым плодотворным из всех. За этот год я успел многое: поработать диск-жокеем, продавцом музыки и фильмов, официантом, переехать в Москву, не поступить во ВГИК, сняться в сериале, побывать на концертах крутых групп, прочитать роман "Преступление и наказание", разлюбить девушку, которую любил 2 с половиной года, и даже успел под конец года загреметь в армию. Но и тут я отличился, – я попал не в какие-нибудь железнодорожные войска, а в морфлот, будь он проклят!

      5 января 2005 года, 14:14, среда, Североморск.

      Национальный вопрос.

      Я всегда старался относиться ко всем национальностям одинаково. Для меня не было разницы между португальцем и чукчей, между китайцем и татарином, между русским и дагестанцем. Я всегда делил людей не по их национальным принадлежностям…

      19:44.

      …а по их личностным данным. Но тут на флоте этот мой принцип претерпевает крах. Я начинаю понимать, что некоторые национальности имеют ярко выраженные негативные склонности, когда собираются вместе в сложных условиях быта.

      Например, здесь, на Северном флоте, очень много дагестанцев, и поверьте мне, я до сих пор не встретил ни одного порядочного. Они наглые, хитрые, необразованные и злые. В учебке я ещё и две недели не отслужил, а они уже успели так достать, что просто невмоготу молчать.

           Возможно, я сейчас погорячился, ведь на гражданке я встречал вполне приличных дагестанцев, с одним из них был даже товарищем. Но тут с ними происходит какая-то метаморфоза. Предполагаю, что у них в армии вырабатывается особый инстинкт выживания – чтобы выжить, им надо сплотиться между собой и запугать своею сплочённостью и наглостью всех остальных матросов, которые, к сожалению, не могут сплотиться также.

           Вот буквально только что, на моих глазах развернулась подтверждающая мои слова сцена. Я сижу один в ленкомнате, и в неё входят даг и русский. Даг за что-то наезжал на русского, а русский паренёк не мог почти ничего ему противопоставить. Возможно, он даже и хотел его ударить, дать ему отпор, но вот видно было, что он чего-то боялся. То ли боялся дагов, которые прибегут спасать своего сородича, то ли боялся предстоящей