Я не буду таким никогда. Роман Геннадьевич Кириллов

на второй или третий раз, когда понимал, что это уже неминуемо.

      По Уставу караульной службы мне категорически запрещено разговаривать с заключёнными, зато заключённые выдались очень разговорчивыми. Каких только слов в свой адрес я не выслушал за время вахты: дрищ, карась, шакал, сука… И это только самые мягкие существительные, а к ним ещё добавлялись различные смачные прилагательные.

      1 марта, вторник, 20:40, Североморск.

      Плохие привычки.

      В армии у меня появляется несколько плохих привычек. Вот лишь самые яркие из них. Во-первых, я тут стал чаще материться. Это связано, прежде всего, с тем, что тут очень много всяких тупорылых долбоёбов, которые по-другому не понимают. Во-вторых, я стал много лгать. Тут без лжи особо не проживёшь. Например, спросит меня кто-нибудь из старшин: «Есть деньги в долг?», я отвечаю, что нет. Да ещё для достоверности перечисляю, куда я их успел потратить, хотя по-настоящему у меня в кармане всегда, хоть какая-нибудь мелочевка, да присутствует. В-третьих, тут я меньше слежу за гигиеной. В учебке очень плохие условия для поддержания своей гигиены. Ходим в душ мы раз в неделю, а в самой казарме есть только умывальники. Но в умывальниках нет ни горячей, ни тёплой воды, нет даже холодной, тут есть только вода ледяная!

      4 марта, пятница, 8:10, Североморск.

      Размышления о счастье.

      Хочу признаться в любви городу Москве. Хоть я и прожил в этом городе всего полгода, но за это время я успел к нему привыкнуть и полюбить. Как говориться, к хорошему быстро привыкаешь!

      Если бы я не провёл последние свои полгода в Москве и не привык к московскому образу жизни, мне, возможно, было бы гораздо легче привыкнуть к армии. Связано это с тем, что в Бальцере я жил совсем иной жизнью, не такой расхлябанной и весёлой, как в Москве. Можно даже сказать жил аскетично. А Москва сделала меня слабее в моральном, да и в физическом плане тоже. Как я сейчас понимаю, в Москве у меня было всё для счастья, но ведь жизнь заключается разве только в счастье? Думаю, что нет. Счастье делает нас более подверженным к несчастью. Думаю, быть не несчастным, это уже в какой-то мере счастье, а остальное уже эгоистичные излишки. Этими излишками я и стал обрастать в Москве. Появились деньги, появилась возможность их тратить, начал себя баловать, делать то, что никогда бы не делал в своём маленьком городке. А лишившись всего этого в армии, я стал чувствовать себя глубоко несчастным человеком.

      Некоторые познают смысл жизни в монастырях, а я вот начинаю познавать его в армии.

      6 марта, воскресенье, 18:50, Североморск.

      Ещё несколько слов о службе.

      Если бы я встретил волшебника, и он мне предложил уснуть и проснуться под дембель, то я бы непременно отказался. Раз уж я оказался в армии, то использую её на полную катушку, возьму от неё всё, что она мне предлагает, и отдам ей взамен всё, что она потребует. К тому же я принял присягу.

      10 марта, четверг, 11:00, Североморск.

      Письмо