Я не буду таким никогда. Роман Геннадьевич Кириллов

этих двадцати счастливчиков. Но речь сейчас пойдёт вовсе не об этом замечательном концерте и не о милых старушках с их музыкальными талантами, а о городе Североморск.

      Ничего городок, симпатичный! За более чем месяц нахождения в учебке я впервые выбрался за её стены (не считая бани, которая находится в соседней части!). Шли в ДОФ строем, чеканя шаг. Старшина крутился под ногами, как Моська у слона, пытаясь хоть как-то показать свою власть криками на нас, а мы, не обращая на него никакого внимания, заворожено смотрели по сторонам, разглядывая город, жилые дома, гражданских людей, которые были одеты не в шинели, а в обыкновенную одежду, ДЕВОЧЕК, ДЕВУШЕК И ЖЕНЩИН. Хотя может, уже кто-нибудь был готов заглядываться и на бабушек.

      В общем, мы были в городе и это нас неимоверно радовало. Город показался нам распрекрасным. Хотя это всё-таки, наверное, сыграл эффект неудовлетворённости, – после обшарпанных стен и угрюмых зданий учебки любая хрущёвка покажется архитектурным шедевром. Но, отбрасывая этот эффект, всё-таки понимаешь, что Североморск не такой уж плохой город. Чистенький, аккуратненький, со своим шармом. Город этот построен на сопках (так называют холмы на Севере), поэтому, как только местные архитекторы не пытались делать улицы прямыми, у них ничего не вышло. Улицы идут прямо вперёд, но постоянно уходят то вниз, то вверх. Пройдя улицы Корабельную и Кирова, мы взяли круто вправо и по каким-то, так называемым трапам, спустились вниз. Лишь только на этих трапах нам разрешалось идти не в ногу. Говорят, если мы будем идти по трапу в ногу, чеканя шаг, да ещё при этом, притопывая, то трап может обвалиться. Спустившись вниз, мы подошли к ДОФу. Несмотря на то, что нас уже начинало подмораживать, нам хотелось идти ещё и ещё, хотелось обойти весь этот город, пройти все его улицы и пересмотреть там всех девчонок.

      ДОФ представлял собой необыкновенной красоты голубое трёхэтажное здание в стиле сталинского ампира с огромным гербом на крыше. Подходя к нему, мы увидели несколько небрежных строев матросов, стармосов и старшин. Почти все они были в двубортных шинелях, которые в нашей части были большой редкостью, а те, кто был в однобортной, у тех она была до безобразия потёрта. Лица их были какими-то непохожими на наши лица. Если у нас были широко открытые, любопытные взгляды, их же лица выражали тоску, усталость и безразличие. Некоторые из них курили прямо в строю, плевались и громко матерились. Нас бы за такое поведение и небрежность на неделю упрятали бы на камбуз или мы бы не вылезали с ЗУ, а им это всё позволялось. Естественно нам стало интересно узнать, кто они и по нашему строю пошёл шепоток. Все шушукались и друг другу задавали один и тот же вопрос: «Кто это такие?» На этот вопрос смог ответить только наш старшина, и то с трудом. Он сказал, что это корабелы, т.е. матросы, которые служат на боевых кораблях. Изумлению нашему не было предела. Нам же всегда казалось, что на кораблях служат только высокие, красивые, румяные матросы – образцы доблести и благородства. Эти же представляли собою довольно жалкое зрелище. Однако мы всё равно смотрели на них с восхищением и завистью. Нам тоже хотелось вот так просто, на «Ты», разговаривать