Кротовая нора. Татьяна Владимировна Макарова

руку с Глашей я вошла в зал. Мою перевязанную шею Глаша прикрыла, как она сказала, фишю. На самом деле это была косынка из муслина, треугольной формы, прикрывавшая шею, плечи и глубокий вырез в зоне декольте.

      Глаша привела меня в тот самый зал, в котором я видела ночью Екатерину Андреевну с ее племянником.

      – Мария, я рада, что вы смогли принять мое приглашение на обед, – радушно приветствовала меня Екатерина Андреевна, встретив меня у входа в зал.

      Она как всегда выглядела великолепно. Голубое платье, украшенное кружевами, идеально подчеркивало ее стройную фигуру, глаза от цвета платья стали еще ярче.

      Осторожно поворачиваясь, чтобы не потревожить шею, я стала осматривать зал.

      Это был поистине великолепный образец стиля русского барокко XVIII века: много зеркал на стенах, стенные бра со свечами с обеих сторон зеркал; живописный плафон, в центре которого висела большая хрустальная люстра с многочисленными свечами; стены зала были отделаны светлой тканью с крупным цветочным орнаментом; наборный паркет с вензелем в центре; и изразцовая печь.

      Будучи экскурсоводом, я повидала много дворцов и особняков. Но одно дело, когда смотришь на эту красоту в Музее, а другое дело, когда находишься во всем этом великолепии, когда там еще живут люди. Ты можешь это не только созерцать, но и пользоваться этим. Можешь сидеть на диванах, стульях, ходить по паркету, спать в постели, есть еду, которой, по сути, нет, больше двухсот лет. Осознание этого шокировало меня.

      Теперь в центре зала стоял небольшой стол, накрытый белой скатертью. В центре стола стоял канделябр со свечами. Так как за окном было пасмурно, свечи в канделябре горели.

      На столе уже стояли закуски, они источали такой аромат, что у меня от голода закружилась голова.

      Стол был сервирован фарфоровым сервизом, столовые приборы были такие же, как и у нас, в нашем времени. Только вилка была не с четырьмя зубцами, а с тремя длинными. На столе стояли тарелки с закусками. Изобилие меня приятно удивило.

      Только некоторые блюда были хорошо знакомы: моченые яблоки, квашеная капуста, соленые огурцы, рыба нескольких видов, нарезанное холодное мясо, красная икра, которую Екатерина Андреевна ела, намазав на хлеб, поперчив и посолив. Из тех блюд, что мне еще предлагали, я запомнила, были: лососина с чесноком, медвежатина, пироги с горохом, налимьими молоками.

      К моему удивлению, было много разнообразных соусов, к рыбе, к мясу, к дичи. Многие незнакомые блюда я не рискнула попробовать.

      Мне пришлось себя контролировать, чтобы с голода не наброситься на еду, и не разговаривать с набитым ртом, а есть, соблюдая приличия.

      – Машенька, вы в силах написать письмо сестре, чтобы уведомить, что с вами все в порядке, и вы задержитесь? – спросила меня Екатерина Андреевна, внимательно смотря на меня из-за фужера с вином в руке.

      «Ну да, конечно в силах, особенно в XXI век, какие проблемы», – чуть не съязвила я.

      – Да, в силах. Мне как можно скорее нужно написать и предупредить ее. Сестра тяжело переживала смерть, – тут я замолчала, чтобы скрыть замешательство взяла бокал с водой