Зима утраченных надежд. Сергей Константинович Карамов

– жалобно вздохнула Алла.

      –Помнишь стихи Маяковского: « Через четыре года здесь будет город-сад»?

      –Помню. Через четыре года. Да, надейся и жди… Ты прав, Петенька!

      –Через четыре года, в следующей пятилетке… Все потом да потом… После завершения переходного периода от социализма к коммунизму и так далее… Люди, живите только одними надеждами! Наши деды и прадеды жили и умирали в надежде на лучшую жизнь!..

      –В надежде… Одни утраченные надежды…– тоскливо сказала Алла.

      –А лозунги тебе напомнить?

      –Ой, не надо…– поморщилась Алла.

      –Нет, напомню… «Советский человек – вечный строитель коммунизма!». Поняла?

      –Что?

      –Вечный строитель, понятно? Что этот коммунизм будет строиться вечно! Веч- но! Вечно! Вечно!– повторял Петр,

      повышая голос каждым словом «вечно».

      –Перестань, Петечка!.. Надоело!

      –Или другой лозунг: «Все для советского человека, строителя коммунизма!», забыла?

      –Не забыла… Только не расшифровали, что там подразумевается под словом «все»?

      –Гм, ничего хорошего не предлагается, Аллочка!.. – В голосе Петра звучал металл.– Пятилетки, лозунги, съезды товарищей по партии с унылыми лицами, постоянный дефицит, низкие зарплаты, крепостная прописка, железный занавес, многолетние очереди на жилье, стройотряды, трудовые отряды городских жителей для уборки картошки в деревнях, гонка вооружений одновременно с постоянной болтовней о желании мира во всем мире, почти пустые магазины, ненужная регламентация всех сфер жизни, аресты и расстрелы тысяч людей… Достаточно или продолжить?

      –Достаточно! Уже голова болит от этого разговора!– схватилась за голову Алла.

      –Одни надежды на лучшую жизнь, одни утраченные надежды… И декабристы тоже раньше надеялись, что помогут своему народу улучшить жизнь, но их надежды не сбылись!..

      –Не сбылись…

      Алла помолчала немного, потом посоветовала своему любимому:

      –Все-таки ты, Петенька, поосторожней бы в разговорах… Понимаю, что культа личности нет, но все-таки…

      –Я с тобой сейчас только разоткровенничался,– признался Петр.– Хоть с тобой можно поговорить?

      –Со мной можно… Все-таки твой отец считался врагом народа, так?

      Петр сверкнул глазами, пристав:

      –Его реабилитировали, забыла?

      -Знаю, не сердись только.

      Петр немного смягчился, говоря:

      –Ладно… Понимаешь, страх у нас всех не исчез, к сожале-нию… Он вроде генетической болезни, он проник в наши клетки… Нельзя сказать, что хочу! Нельзя читать, что хочу! Нельзя говорить никому, что хочу повидать мир, поездить по разным странам!

      –И я хочу поездить, особенно, Петенька, с тобой.

      –Ты все переводишь на любовь…

      Алла покачала головой:

      –Петенька, ты забыл, что говоришь с женщиной. С любящей тебя женщиной.

      –Не забыл, Аллочка… И еще. Эта надоевшая пропаганда везде! Коммунизм, видите ли, победит во всем мире! Ура, товарищи!..

      –Ой, об этом, Петенька,