Виктор и Маргарита. Сергей Викторович Мартьянов

основанное на товарных отношениях, с его меркантильным и утилитарным духом обнаружило в науке способность служить увеличению производства товаров (подчеркнём «товаров»). Наука делает первый поворот, «приземляется» и получает ориентацию на технику. Не только сама наука, но и система научных знаний, система образования оказывается под эгидой техники.

      Учебники предлагают школьникам и студентам некий «свод окончательных знаний», который остаётся только заучить. Что мы покорно и делаем. Продуктом такого обучения мог быть только человек, готовый для труда в массовом производстве, для технической и исполнительской, а не для творческой деятельности, не для поиска. Так появились мы, инженеры, в общей своей массе прекрасно умеющие производить товары, но не умеющие творить. Таково было веление времени.

      Практический человек сначала долго сопротивлялся технологизации (смотрите Чехова и Горького), но потом сдался и повалил гуртом в технику. И я тоже побежал, побросав по дороге доспехи гуманитарных наук, в которых я мог бы быть или, по крайней мере, выглядеть творцом чего-либо, а не исполнителем. Но, повторяю: таково было веление времени. Всё было правильно, и мне не на что сейчас обижаться, хотя с некоторым привкусом горечи до сих пор я собираю ржавые железки не окончательно потерянных сокровищ, обломки так называемых гуманитарных наук. Забегая вперёд скажу, что нынешний селевой поток молодёжи, излившийся в долины кибернетики, электроники и бионики, по сути своей носит тот же исполнительский характер.

      Ходячая иллюзия, будто наука была, есть и будет носить прикладной характер, связанный с техникой, с производством товаров, как видите, есть только иллюзия, ибо грядущий (употребим сей высокий оборот речи) второй поворот в развитии науки весьма недалёк. Наука начинает проникать во все отрасли общественной деятельности, а результаты научных исследований уже сейчас воплощаются в материальном производстве. Труд приобретает творческий поисковый характер и, в отдалённой перспективе, уподобляется научно-исследовательской деятельности. Наука вновь, что хорошо видится, должна повернуться к человеку, вновь, но на высшей ступени сориентироваться на человека.

      Вы спросите, к чему я завёл эту «бодягу»? Объясняю.

      Основной ценностью воспитанного и образованного человека ближайшего будущего будет его способность не к исполнительскому (преимущественно инженерному) труду, а к творческому (преимущественно научному, поисковому) труду. О чём и следует подумать Сергею.

      7 письмо от 1 марта 1969 года

      На сегодня пробыл здесь 7 недель не без пользы: получил радиацию от рентгена 2700 ед. и от изотопа 5350 ед. С понедельника, вероятно, переведут на более проникающий изотоп, на котором, как я понимаю, не задержусь больше недели и приеду на отдых.

      Привожу стихотворение Мартынова. Полностью. Убедительно прошу прочесть его с большим вниманием. Оно воспринимается мною так, как будто поэт подслушал мои сокровенные мысли января-февраля 69 года и записал их в поэтической форме. Вот оно: