Смейся, паяц!. Александр Каневский

из шкафа всё моё «богатство» и раздавала, раздавала… Но этим не ограничивалась: возвращаясь из командировок, я часто заставал в нашей квартире каких-нибудь бездомных девиц или старушек.

      Однажды, когда Майя преподавала в Киевском Педагогическом училище, она привела в дом свою ученицу Нину, которой не досталось места в общежитии.

      – Ей негде жить, она ночует на вокзале. Пусть она поживёт у нас несколько дней, отоспится.

      Нина отсыпалась у нас сперва одну неделю, потом – вторую, потом – третью. За это время я к ней основательно привык, на что и рассчитывала Майя: она знала, что я быстро привыкаю не только к вещам, но и к собакам, кошкам, попугаям и, конечно, к людям. А, как учил Сент-Экзюпери: приручив – отвечаешь. Поэтому, спустя месяц, я сказал обрадованной Майе: «Пусть она у нас живёт до окончания училища».

      Об этом моём решении Нина написала своим родителям в село, и через две недели приехали нас благодарить папа Нины и её два брата. Благодарили дней десять, естественно, всё это время, живя в нашей квартире. Перед отъездом и папа, и братья, потребовали, чтоб мы приехали к ним в село отдохнуть. Пришлось дать такое обещание, иначе они бы не уехали никогда. После их отъезда я попросил Майю:

      – В следующие разы приводи к нам на постой только сирот!

      Нина жила у нас два года, до окончания училища, потом устроилась на работу и там получила общежитие. Вскоре вышла замуж за милиционера из ГАИ. Перед бракосочетанием пришла вместе с будущим мужем и его друзьями-регулировщиками пригласить нас на свадьбу в общежитие.

      Но я твёрдо заявил Майе:

      – Я с инспекторами ГАИ гулять не буду – пусть сначала отдадут все штрафы, которые они с меня содрали!

      Я сказал это таким тоном, что Майя не настаивала, но в течение недели, покупала тарелки, ножи, вилки, простыни и полотенца в подарок молодожёнам.

      Нина ещё много лет приходила к нам, если у неё возникали какие-то проблемы с мужем. Тогда я, исполняя функцию отца, звонил ему и предупреждал, что если он будет обижать Нину, мне придётся принять решительные меры.

      Несколько раз мои рассказы откуда-то перепечатала «Милицейская газета», поэтому он меня очень боялся и после каждого моего звонка, искупая вину, устраивал Нине медовый месяц.

      ФИЛИППОВНА

      Через полгода после отъезда Нины Майя привела бездомную старушку Филипповну, худую, высушенную, как таранька. В ней не было ни одной выпуклости – сплошные выемки, полное отсутствие профиля, только фас. Она весила, наверное, килограмм двадцать, вместе с кофтой и туфлями, я боялся дышать в её сторону, чтобы не сдуть. Майя вывела меня в другую комнату и сообщила:

      – Она работала домработницей. Когда состарилась, её выставили на улицу.

      – Ты открываешь у нас филиал дома престарелых?

      – Шуронька, но ей негде спать, она ночует на скамейках!

      В её глазах была такая мольба, что я не устоял.

      – Сколько ты собираешься её держать?

      – Хотя бы месяц, пусть отогреется. И её надо подкормить.

      Понятно, что после месяца совместной жизни я привязался к этому «божьему одуванчику»,