Смейся, паяц!. Александр Каневский

ещё какое-то время пытался изображать строгого главу семьи:

      – Конечно! А как может быть иначе, если в доме никто не экономит!

      Этот упрёк, конечно, адресовался Майе, хотя главным транжиром в семье был я.

      Очень хорошо о наших финансовых разборках, уже будучи взрослой, рассказывала наша дочка Маша:

      – Сидят, считают, расстраиваются, призывают друг друга к экономии. Потом куда-то уходят на весь день – возвращаются весёлые, пахнущие дорогим коньяком, с французской косметикой, импортными рубашками, галстуками, коробками шоколадных конфет. «Отэкономив» последние деньги, остаются в хорошем настроении до следующего большого гонорара – и всё повторяется с начала.

      Папа пытался меня перевоспитать:

      – Шурик, у тебя семья, ты должен думать вперёд. Тебя завтра, не дай Бог, объявят космополитом, и ты останешься без работы и без денег. Ты столько получил за фильм – отложи хотя бы тысячу, ты обязан иметь сберегательную книжку!

      И тут я наносил ему удар «под дых»:

      – Папа, ты можешь убедить меня только личным примером: покажи свою сберкнижку.

      – Что ты с дурака берёшь пример! Лучше учись на моих ошибках.

      – Во-первых, я такой же дурак. А во-вторых, меня твои ошибки не устраивают – я должен наделать своих ошибок и завещать их своим детям. – И с самонадеянностью молодости, успокаивал. – Не волнуйся, я всегда смогу заработать.

      Смирившись, что сберкнижки у меня не бывать, папа, как учил Великий Ильич, пошёл другим путём:

      – Тогда на следующий большой гонорар купи домик под Киевом, с участком.

      – Зачем? Сажать картошку и огурцы?

      – Посадишь цветы, фруктовые деревья… У тебя дети, надо, чтоб они дышали воздухом. И ты сможешь работать в саду, под яблоней.

      – Даже если мне на голову упадёт яблоко, я уже ничего не открою – опоздал!

      Садоводство и земледелие меня тогда не привлекали. И только спустя много лет я понял папину тоску по собственному участку, почувствовал, как хочется почаще видеть небо и ходить по земле босыми ногами. Но дачу я так и не купил – как говорила Майя, против Ксении не попрёшь!

      И второе предсказание Ксении тоже свершилось: у меня было и есть много очень хороших друзей, но такого друга, как Майя, никогда не было и не будет, такого верного и преданного. А главное – терпеливого!

      Майка-Маюха, родной мой человечек! Сколько я тебя обижал, огорчал, самодурствовал!.. А ты никогда не устраивала ни сцен, ни скандалов, ни истерик – терпеливо ждала, когда я повзрослею и помудрею, долго ждала, очень долго! Бывало доходило до предела. Однажды, нарушив папин завет, я не на шутку увлёкся молодой киевской актрисой, до того сильно и страстно, что решил бросить семью. Помнишь, я вернулся домой в два часа ночи и ждал скандала, он был мне необходим, чтобы иметь моральное право хлопнуть дверью и уйти. От меня пахло водкой и женскими духами, но ты сделала вид, что ничего не чувствуешь и не замечаешь. Ты сказала: «Шуронька, я тебе приготовила холодный клюквенный морс, ты ведь его любишь после выпивки. И постелила в кабинете,