Шилибар, или Край пересаженных сердец. Владимир Рудерман

с губ сходит искренность в пар.

      Вам льстят быстрокрылые чайки,

      Ведя вашу яхту в закат,

      И шлют незнакомцы вам лайки,

      Мечты взяв мои на прокат.

      От вас запах свежей сирени

      В оправе листвы золотой,

      А я погружен в царство лени

      Транзитом в далёкий застой.

      Сложилось так славно и круто,

      Три ночи на всё включено,

      Закрыл нас от всех Роза-Хутор,

      Дав главные роли в кино.

      Вас тянет пропавшее лето

      И гальки горячей покой,

      А я с пирса кину монету,

      Чтоб к вам прикоснуться рукой.

      Сбежала волна в лунном свете,

      За гавань разбившихся шхун,

      Я скрылся на плоской планете

      Налево от башни Ахун.

      Любовь зажигает без спички,

      Ласкает и бьёт по вискам,

      А мне бы на ту электричку,

      Что мчится до станции к вам…

      «Стихи не падают с окошка серых сплетен…»

      Стихи не падают с окошка серых сплетен,

      Им чужда мелочность сиюминутных нот,

      На них рубцы незатянувшихся отметин,

      Крест на извилине и взбитый с кровью пот.

      В них разделённая любовь над грязью жлобства,

      Заточки совести бесцельных дней в глуши,

      И всплеск раздутого упрямством неудобства,

      Перо, упавшее в чернильницу души.

      Стихи – размытая дорога в царство фальши,

      Предел надрыва, что скатился за порог,

      Там всё, что было, есть и будет с нами дальше,

      Те, кто отдал себя и кто отдать не смог.

      В них позабытые и глупые уроки,

      И откровений неприкаянный приют,

      Ведь люди, в сущности, слепы и одиноки,

      И об одном всегда по-разному поют.

      Стихи свидания с собою напророчат

      И с дней лихих развеют муть, убогость, пыль,

      В них спит бессонница влюблённой белой ночи,

      Где луч фантазий изменяет злую быль.

      Там чувство меры рвёт химеры повторений,

      И эхо выдавит из сердца в бездну крик,

      Чтобы остался в нас навечно добрый гений,

      И описал в словах пришедшей музы лик…

      «Она совсем другая Анна… из предсказуемых потерь…»

      Она совсем другая Анна… из предсказуемых потерь,

      За ней четыре чемодана…

      в глазок прикинул я сквозь дверь.

      Стучит надменною рукою и разрывает в клочья ночь,

      Решил, что ей я не открою, поймет сама и свалит прочь…

      А за окном цыганит стужа, и гнутся палки фонарей,

      Ушла в который раз от мужа дорожкой принципов своей,

      Её в порыве откровений я пригласил на кружку в паб,

      Я не пишу стихотворений для потерявших разум баб.

      Костюм спортивный наизнанку, два левых тапка на носок,

      Чуть не успел закончить пьянку, мир одиночества жесток.

      К замкам добавил я цепочку и отключил свой аппарат,

      Я думал, что поставил точку, пускай другой ей будет рад.

      А утром выдохнул будильник застрявший в горле перегар,

      Заполнен старый холодильник и завтрак,