Одинокий мотив над пропастью. Людмила Федоровна Шалина

сгиба у Серёжи, не спеши. Разве мало того, что я рядом? Звенели цикады....

      – Выскочить бы от звона к звёздам! – прокричал Василий.

      В одиннадцать часов танцы заканчивались. В бессмысленной и жуткой судороге суетились пары.

      – Брат, давай через забор, – взял руководство Вася, сообразив, что Ия в походе с отроком своим только смута на душе.

      – У меня неверные часы, сейчас половина. Вы подождёте? – спросил Сергей. – А хотите, можете идти…

      Никольская смутилась, она тоже могла бы перелезть – тут просто. На днях все четверо сидели на заборе санатория и смотрели кино. Но там было темно.

      – Мам, пошли отсюда!

      – …Мы подождём у моря, – согласилась Ия. – Егор подремлет у меня на коленях.

      – Ну, заяц, погоди! – пригрозил Василий. – Сам же хотел в поход!

      – Брат, пошли отсюда! Молодому пора на отдых.

      – Ты чуешь, брат, – покорно согласился Вася, оглядываясь на подсвеченный у моря сад в красных каннах и самшите, – ведь обезьяны были травоядными. А эти, видать, сырое мясо жрут!

      Утомившись за день, они поднимались к своему «шатру». Ия просунула ладонь под локоть Сергея. Руки почти устали друг от друга, вдох и выдох. Вот и «шатёр».

      Егор и Вася поспешили наверх. Сергей отстранил руку Никольской:

      – Чур, не сердитесь на меня пожалуйста. Хотите знать, что сказал один известный поэта? «Бегство от проблем пола это ханжество».

      – Это не проблема, – Никольская смутилась. – …Ты, Серёжа, ведь будущий конструктор тонких нанотехнологий?

      – А что вас так интересует?! – насторожился он.

      – …Как соединить тело, душу, судьбу, два разных века и разницу несоединимую? – Прохладой безмолвного «прости», лёгким бризом с моря, какими-то лекарствами повеяло от неё. – …Распался мир систем и правильных ответов. Где тот цемент, чтоб и дальше не рушить мир?

      – Ищите. …Может мяты вам под подушку нарвать?

      10.

      Ия лежала тихо, прислушиваясь. Над полуостровом качался тихий шёпот-перезвон. Вдали пели собаки, гах-ах-аа… – не мешая сверчкам, давая складной разноголосице насекомых заполнить дыхательные паузы, хаг-ах-оо… обнажая в отличной проводимости самого крайнего звука целебный воздух степей и моря.

      – …Помню, – спросонок буркнул Вася, – в прошлом году я спал в Ялте на клумбе, стало холодно, сорвал попону с «Москвича» и ей укрылся.

      Ия вытащила из-под головы шерстяную кофту и укрыла Васю. Надо бы и ей заснуть. Но сон не шёл. «Молод тот, кто не жил», – сказал один из мудрецов. Оставались белые кофточки, неношеные туфли. Такого дня, чтобы их надеть, уже не будет. Где взять у мира нерастраченности? Вот и Серёжа почти старше Ии.

      …Был у Никольской муж, физик по образованию, курил трубку, носил академическую бороду. В первые месяцы их жизни Анатолий сидел перед телевизором, чистил картошку, смотрел мультики и смеялся как ребёнок.

      Потом неожиданно для Ии заупрямился на том, что «каталог по микросхемам ему дороже любой классики» и включал телевизор. «Зачем